Воскресенская жизнь » Азбука легенд и преданий » Лыковщина

Азбука легенд и преданий

Лыковщина

К - Керженские были и небыли. Часть 1.

    Наверно, так начинался и поход из варяг в греки. Собрались отчаянные люди и решили отправиться в долгий путь. Почти что из ниоткуда в никуда.
   Воскресенские «Речные бродяги» уже 14 лет одержимы идеей байдарочных походов по малым рекам. И эта болезнь с годами не проходит. Позади реки и речушки Кировской, Нижегородской, Костромской областей и республики Марий Эл. На сей раз в поле зрения бродяг попала Санохта. Каждый день у Семенова из окон электричек и поездов дальнего следования эту речку видят тысячи пассажиров. Проезжают над ней по железнодорожному мосту и не знают, какую романтическую легенду хранят эти места.
   В незапамятные времена здесь жили парень по имени Сан и девушка Нохта. Они очень любили друг друга, но родители не разрешили им жениться. И тогда юноша и девушка, взявшись за руки, бросились в реку. С тех пор она стала называться Санохтой. Вам эта легенда ничего не напоминает? Не очень-то оригинальны были древние марийцы, придумывая свои сказания – что Ветлуга, что Санохта. Однако ж тут и там хоть и печальная, но очень красивая история про любовь.
   Лишь на окраине столицы золотой хохломы Санохта выглядит полноводной с нижним и верхним озерами. Дальше она теряет свои берега. Как мать отдает последнее детям, так и Санохта щедро дарит свои воды ненасытным болотам. Настолько самозабвенно, что кое-где от речки не остается и следа.
   В этих местах можно сполна ощутить, что испытывали варяги, перетаскивая волоком по суше свои большие лодки-драккары от одной речки до другой.
   Но куда нам до варяг, здесь мы всего лишь «камышовые коты». В трехметровых зарослях не то, что русло, порою солнце теряется из виду. Легко заблудиться в глухом лабиринте камышей, еще легче заплутать в дебрях истории. Выбраться оттуда без просвещенных людей трудно. Вот и мы, вернувшись из похода, сразу же отправились в Семеновский историко-художественный музей за помощью. Но обо всем по порядку.
   Сравнительно недавно на центральных каналах тихо и почти незаметно прошла премьера сериала «В лесах» по роману П. И. Мельникова-Печерского с очень популярным сейчас актером Алексеем Воробьевым в главной роли. Эдакая сага о староверах. Так вот, там Санохта настолько широкая, что по ней впору плавать не байдаркам, а двухпалубным пароходам! Нельзя же так с классикой...
   Санохта в среднем течении, ее заводи и болота – излюбленные места семеновских рыбаков и охотников. Едва ли не за каждым поворотом охотничьи домики – лабазы самой причудливой конструкции.
   Чем дальше от Семенова, тем меньше признаков цивилизации. Как человек, устав от мирской суеты, стремится к уединению, так и Санохта будто прячется от людей в глубине лесов. Здесь и начинаются самые таинственные места лесного Заволжья, правильнее сказать, Лыковщины. История гласит, что эти довольно обширные земли были дарованы царем воеводе Борису Михайловичу Лыкову за его ратные подвиги. Он обустроил их. А потом Лыковщину передали Макарьевскому монастырю. И вот тут начинается самое интересное. Когда партиарх Никон задумал присоединить церковь к государству, пошла смута. Новых устоев Лыковщина не приняла. И здесь по берегам Санохты и Керженца стали селиться раскольники.
   – Более сорока тысяч старообрядцев пришло в наши керженские леса. Из Москвы, Питера, отовсюду. В то время как раз гонение было. Здесь дух соединился с природным богатством, и родилась хохлома. Это же благодаря старообрядцам она у нас появилась. Староверы – люди, во-первых, практичные, во-вторых, они чувствуют красоту и природное богатство, – увлеченно рассказывает участник похода, директор природного парка «Воскресенское Поветлужье» Алексей Гроза. И это не просто любопытство. В роду Алексея Борисовича тоже были старообрядцы. Вот почему каждая встреча, каждое местечко на Лыковщине ему по-особенному интересны.
   – Рыбаки с берега нам рассказали, что здесь на Санохте была старообрядческая мельница. Рядом деревни Малое и Большое Оленево. Где-то неподалеку был Керженский монастырь.
   На Лыковщине старообрядческий монастырь действительно был. Только выглядел он опять же не так, как в кино.
   – Не было на Керженце белокаменных монастырей, тем более сторообрядческих, – восстанавливает историческую правду заместитель директора по науке Семеновского историко-художественного музея Анастасия Яшина, – а все скиты – это деревянные строения, обнесенные огромным забором.
   Описание скитов можно найти в том же романе Мельникова-Печерского. Но вот что любопытно, сотрудники музея убеждены, что прообразом Комаровского скита был вовсе не Комаровский, а именно Оленевский скит. Там писатель некоторое время жил, он хорошо знал эти места, их обитателей – скитниц и уставщиц.
   От старообрядческого монастыря сейчас не осталось и воспоминаний, а деревни Малое и Большое Оленево (или Оленёво – местные жители произносят по-разному) еще живы.
   Как раз с этих мест должна была начинаться «керженская выгонка». Это совсем не то, могут подумать обыватели. Среди полутораста, известных Остапу Бендеру способов изготовления самогона, такого не было. Тут совсем другое.
«Начальству ведомо, что Оленев много лет после воспрещенья ставить новы обители весь почти погорел. И стало подозрительно, нет ли из прописанных в тех книжках обителей, против закона построенных… Оттого и пойдут спервоначалу розыски в Оленеве и которы обители явятся ставлены после воспрещения, те тотчас нарушат, а после того по всему Керженцу и по всей Черной Рамени станут разыскивать, нет ли где новостроенных обителей» (из романа «В лесах» П. И. Мельникова-Печерского).
   Чем же закончилась эта история?
   – В Оленеве был большой пожар, но обители сгорели не дотла. Их смогли отстроить, – поясняет Анастасия Сергеевна. – После Мельникова-Печерского они продолжали существовать, но постепенно скитская жизнь начала угасать. Староверы один за другим переезжали в Семенов. А скит превратился в деревню.
   К истории старообрядчества на Лыковщине обращались многие писатели и краеведы. Но одно имя стоит на особицу. Андрей Печерский или Павел Мельников-Печерский. Эта двойственность не только в метрике. Когда Мельников-Печерский был чиновником по особым поручениям, зорил на Нижегородчине скиты. Он же, будто раскаиваясь в содеянном, написал свое замечательное произведение. И пусть не всем старообрядцам нравился и нравится этот рассказ о жизни раскольников, но, все же, лучше ничего не было, нет и вряд ли уже будет.
   Чем ближе Керженец, тем все мрачнее выглядят деревья и кусты. Все гуще и таинственнее лес. Лучше места для затворников не сыскать. Зимницы, схроны, просто землянки в XIX веке от гор (так раньше называлось правобережье Волги и Нижний Новгород) до воскресенских Елдежа и Орех, их было очень много. Скрывались здесь и староверы, и монахи-отшельники, и просто лихие разбойные люди. Где-то в лесной Лыковщине прятался и самый загадочный на Руси старец – Федор Кузьмич, так окрестил его Лев Толстой в своих «Посмертных записках…» В ту пору ходили упорные слухи, что это не кто иной, а император Александр I, умерший при загадочных обстоятельствах.
   А «привел» его в керженское Заволжье известный нижегородский писатель Валерий Шамшурин.
   «Федор отыскал его в Киевской лавре в дальних пещерах … и повел мимо всех больших городов в глухие места, пока не выбрал утаенную полянку на реке Керженце, в староверских лесах, где выстроил келейку и завел огород…» (из книги «Два императора. Таинственный старец» В. А. Шамшурина).
   К этой удивительной легенде в  нашей «Азбуке» мы еще вернемся, когда настанет черед Троицкой церкви. Древнейший на Нижегородчине деревянный храм тоже хранит предание про неизвестного старца.
   Кстати, в семеновском музее нам рассказали очень похожую легенду про еще одну особу царских кровей.
   – В керженских скитах якобы доживала свой век царевна Софья, – интригует нас Анастасия Сергеевна. – Хотя Софья была ярой противницей старообрядчества, именно она издала «Двенадцать статей» вплоть до сжигания живых людей в срубах, битья батогами и розгами, вырывания ноздрей и других пыток. Вот уж, действительно, пути Господни неисповедимы. Что тут еще добавить.
   А наш путь, начиная с устья Санохты и вниз по Керженцу, становился совсем уже легким. Давняя байдарочная мудрость – чем меньше перекатов и завалов на реке, чем она шире, тем больше прольется... «иерусалимской слезы». Так старообрядцы в шутку называли водку. Есть лишь одна возможность избежать соблазнительной пагубы, сделать поход содержательным по сути. В керженском Заволжье это проще простого – столько вокруг интересных и даже загадочных мест.
   «Из варяг в греки», эта крылатая фраза в понимании пути от варварства к цивилизации и просвещению, теперь уже вполне подходила и для нашего похода.
Продолжение следует...

Александр ГРАЧЕВ
На снимках: воскресенские «Речные бродяги»
в заповедных керженских лесах,
Оленевский скит

Лыковщина

Лыковщина

 

Теги

Похожие новости

Комменатрии к новости

Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.

Написать свой комментарий: