Азбука легенд и преданий

Лыковщина

Х - Хахалы, хлеб да соль. Часть 2.

   Итак, наш поход незаметно превратился в краеведческую экспедицию. Если бы не это обстоятельство, вряд ли бы воскресенские «речные бродяги» открыли для себя столько нового, столько интересного в керженской стороне.
   Вот на рейде Лещево. Красивое название, ничего не скажешь.
   «Сто лет назад тут было керженское плесо, убежище несметных табунов горбатого леща. Оно, это плесо, кормило рыбой и Хахалы, и Красную Горку. И другие деревни знали сюда дорогу. Потом Керженец, видно, обиделся, себе другое русло проложил, а из плеса ушел. И стала тут старица, длинное озеро с названием Лещево». Сергей Афоньшин «Заволжские родники»
   С реки деревню, будто надежной крепостной стеной, охраняют дубы-великаны. Эти могучие дерева – живые и безмолвные свидетели той смутной поры. Здесь очень легко представить, как выглядели раскольничьи поселения в старину, – будто погружаешься в портал безвременья. Где-то тут давным-давно жила «лещовская Паранька». Из-за нее чуть не подрались в тесной зимнице парни из лыковской артели. Может, придумал эту романтическую историю Павел Мельников-Печерский, может, правдиво пересказал бытовую сценку из жизни лесного народа в своем замечательном романе, кто знает. Но вот теперь благодаря соблазнительной Параньке Лещево отражено в классике русской литературы.
   В этих местах на Керженце можно открыть еще одну почти утраченную страницу культуры лесного Заволжья – ботники. Так называли долбленые лодки-однодеревки.
   – Ботники – лодочки, на которых раньше старообрядцы плавали по Керженцу, – поясняет участник похода, директор природного парка «Воскресенское Поветлужье» Алексей Гроза. – Они сделаны из одного дерева – традиционная форма, очень типичная для этих мест.
   На ботниках местные жители рыбачили, спускались вниз по Керженцу до Хахал и ниже. Хахалы. Не правда ли, звучит забавно? К словам «хахалить», «хохмить» это слово не имеет никакого отношения. В нем марийский корень, который означает высокий берег. На Керженце немного таких крутых откосов, как здесь.
   В Семеновском историко-художественном музее хранится портрет жительницы Хахал Агафьи Романовой. Через стекло фоторамки на нас смотрят проникновенные глаза простой женщины-крестьянки. Она была известной на всю округу сказительницей. Но, к великому сожалению, ни одна из ее сказок и легенд про древнюю Лыковщину не дошла до наших дней.
   Есть лишь надежда, что они все-таки где-то есть. Может, кто-то запомнил, записал. Рукописи же не горят, так хотелось бы почитать что-нибудь из творений хахальской сочинительницы народных сказов.
   Да, Хахалы к слову «хахалить», то есть смеяться, над кем-то подшучивать, обманывать, вроде бы не имеют отношения. А вот почему староверов раньше называли балагурами? Эту загадку нам задали все в том же семеновском музее. И верно, почему?
   – Балагуры – это мы, журналисты, – шутит Вячеслав Федоров, известный на Нижегородчине газетчик и писатель. В нашей области немного людей, которые бы знали историю старообрядчества лучше Вячеслава Вениаминовича. – Может быть, «балагуры» – искаженное от «кулугуров», вроде как скряги, жадины, скупцы – так пренебрежительно называли старообрядцев-беспоповцев, которые жили ниже по Волге.
   Выходит, на Лыковщине негативный оттенок слова «кулугуры» рассеялся до насмешливого «балагуры»? И тут исторические непонятки. А может, это о керженских балагурах рассказывал писатель Сергей Афоньшин: «невежественные... как все раскольники двести лет назад, ко всякому слуху доверчивые и от безделья болтливые»? Надеюсь, процитировав эти строчки, я никого из староверов не обидел.
   Мы еще не предполагали, каким большим окажется Лыково, когда из-за очередного керженского поворота вдруг появились темные силуэты деревянных изб и бань – один за другим, словно черные жемчужины на голубом ожерелье реки. Село, оно и есть село. В Лыкове нет асфальтовой дороги, и, наверно, потому цивилизация сохранила старинное поселение. Конечно, не в первозданном виде, но все же…
   – Расселение старообрядцев по бывшему Семеновскому уезду было достаточно плотным. И первое поселение, которое здесь образовалось, – это, конечно же, Лыково, – приводит историческую справку заместитель директора Семеновского историко-художественного музея по научной работе Анастасия Яшина, – 1417 год. В духовной грамоте великого московского князя Василия Дмитриевича упоминается именно Лыково. И это очень убедительное доказательство, что здесь жили старообрядцы.
   Скорее всего так и было. Но вот сейчас найти в Лыкове хоть какое-то напоминание об этом довольно сложно. Разве что по фрагментам некоторых изб угадывается отдаленное влияние старообрядчества. Эти дома, будто сказочные великаны, бьются с беспощадным врагом по имени время, врастают в землю, но не сдаются. На одной из таких изб «речные бродяги» увидели наличники с причудливым орнаментом и распростертыми ладонями. Что бы это значило?
   – Тут хорошо просматриваются две опущенные руки, – поясняет еще один участник экспедиции Дмитрий Бунтиков. Он неплохо разбирается в плотницком и столярном ремесле и всегда интересуется старинной резьбой по дереву. – Такое впечатление, как будто тебя здесь встречают хлебом-солью или еще как-то, но очень радушно!
   Хлеб-соль. Это сейчас обряд гостеприимства выглядит так: навстречу гостям выходят длинноногие напомаженные красотки в русских народных костюмах, с улыбкой до ушей и караваем на рушнике. Раньше ни одну из девиц к пребывателям и близко не подпустили бы.
   – В старину хлеб-соль девушки никогда не выносили, – рассказывает Анастасия Сергеевна, – это делал старейший в роду или хозяин дома. Вот, оказывается, как!
   В Семеновском историко-художественном музее горячие деньки: там полным ходом идет реконструкция экспозиции, посвященной староверам. Сейчас она не только будет выглядеть иначе, появятся новые экспонаты, новые сведения из истории старообрядчества. Словом, работа проводится огромная. Быть может, в ходе нее удастся найти ответ и на вопрос: куда же все-таки исчезли раскольники из Лыкова?
   Да, начинали заселяться они отсюда. Но уже в конце ХIХ века Павел Мельников-Печерский устами одного из героев романа «В лесах» отрицал этот факт.
   «У нас по всей Лыковщине староверов спокон веку не важивалось. И деды, и прадеды – все при церкви были. Потому что мы бедные, работные, достатков у нас нет таких, чтобы староверничать. Вот по раменям, и в Черной рамени, и в  Красной, и по Волге – там, почитай, все старой веры держатся… Потому – богачество… А мы что?.. Люди маленькие, худые, бедные… Мы по церкви!» Павел Мельников- Печерский «В лесах»
   Но роман на то и роман, чтобы за писателем оставалось право как-то приукрашивать историю.
   Сравнительно недавно нижегородский журналист и писатель Вячеслав Федоров представил убедительные доводы, что именно отсюда, с реки Керженец начиналась долгая дорога в «таежный тупик» отшельников Лыковых.
   Попытались в этом разобраться и мы. Вот почему стоянка «речных бродяг» в Лыкове была, как никогда, долгой. Настолько интересная это деревня и люди, которые в ней живут.
   – У меня было представление, что Лыково – старообрядческое село, – говорит Алексей Гроза, – оказывается, нет. В царское время село называлось Никольским, здесь был православный храм, который дважды горел.
   Так было ли все-таки Лыково старообрядческим селом? Обратимся снова к людям просвещенным.
   – Полностью старообрядческих деревень на Лыковщине никогда не было, – убежденно говорит Анастасия Сергеевна. – Были полностью старообрядческие скиты, а потом и единоверческие. Они потом стали монастырями. А в деревнях по соседству жили и староверы, и православные.
   Вот это очень похоже на историческую правду. Если не сама правда.
   Хотя новая церковь старалась сделать жизнь староверов на Лыковщине невыносимой. И они стали покидать веками обжитые места. Кто в ближний Семенов, кто в Нижний, а кто в далекие Западные Саяны, в тот самый «таежный тупик».
   – Откуда это известно? – отвечает Анастасия Яшина. – Из старинной песни отшельницы Агафьи Лыковой. В ней поется о том, что угнали старообрядцев с реки Керженки.
   А почему Керженка, а не Керженец, как сейчас, – об этом мы расскажем в очередном номере нашей газеты.
  Окончание следует...

Александр ГРАЧЕВ
Фото Ивана Коротаева и Сергея Токарева
На снимках: Керженец под Хахалами;
Анастасия Яшина, заместитель директора семеновского музея;
ботник-однодеревка