Азбука легенд и преданий

По следам незабытой экспедиции

Пыщуганье – так называется край, который до войны входил в состав Горьковской области. Через него и пролегал дальнейший путь нашего парусника.

В составе нашей экспедиции, миля за милей продвигающейся по костромскому Поветлужью, разные люди. Половина воскресенцев, для них дым походного костра обычно создает не дискомфорт, а почти домашний уют. А еще среди нас путешественник, студент – в скором будущем этнограф и мастер-гончар. На берегах Ветлуги нижегородец Дмитрий Фомин отбирал пробы красной и серой глины, полагая, что из нее получится хорошая керамика – настолько жирные попадались образцы.

А нас, журналистов, в первую очередь интересовала топонимика – происхождение названий деревень и сел. Вот на рейде Притыкино. Краеведы предполагают: здесь когда-то давно приткнулась ладья Варнавы Ветлужского. Так и назвали это место.

И верно: река здесь делает резкий поворот, волей-неволей лодка течением сама прибьется к берегу. Но жители Притыкина и знать не знают про такую легенду. У них своя история. Не притянутая за уши кем-то из современников, а более приближенная к земле, народная, что ли? Ее рассказывает житель деревни Николай Петрович Замураев.

– Раньше здесь была деревня Гарца, а вот там, ближе к Ветлуге, начали строить дома намного позже. Они как будто приткнулись к Гарцам. Наверно, потому и назвали Притыкино.

Ну, приткнулась и приткнулась. Сколько деревень по всей матушке Руси в лучшие для нее времена брюхатели, как бабы на сносях. Не иначе от хорошей жизни. Да и то сказать: места здесь красивые, сытные: тут и грибы, и ягоды, рыба в реке и озерах – живи да радуйся!

Так и было – молодежь двух деревень жила и радовалась, особенно по праздникам.

– Если гуляли у нас, повздорят ребята – гонят гостей туда, в Притыкино, с жердями и кольями, бывало, все заборы до полдеревни разберут. Если праздник у них – гонят в нашу сторону! – смеется Николай Петрович, вспоминая свою далекую молодость. Утром мужики изгороди отремонтируют, и потом идут на мировую: самогонки там или пива выпили, и все ладно.

Север Поветлужья всегда славился своими пивоварами. Но не ошибусь, если скажу, что вкуснее и хмельнее, чем в Притыкине, напитка не варили

– Вот истинно: лучше, чем мой отец, никто пиво здесь не делал! – с гордостью рассказывает Николай Петрович, – Он варил его и в бане, и на реке. Там, под горой, стояли чаны, грели камни, распаривали солод, потом сусло сливали и заносили в ограду – по-современному говоря, сарай. Только отцу доверяли общественное пиво.

Только отцу… Кто бы сомневался. Хотя… Куда только не заносит журналистов, бродяжья наша судьбина. Вот и меня она привела однажды в… Притыкино. Тогда-то – двадцать лет назад – и довелось впервые попробовать здешний хмельной напиток. Все было почти как в старой русской сказке – мед-пиво пил, но по усам не текло, потому как их не было, и в рот все до капельки попадало. Тогда-то и посчастливилось разузнать секрет знаменитого пыщугского пива и познакомиться с интереснейшим человеком – Анной Максимовной Лобовой.

Вместе с ней мы варили его в русской бане и между делом говорили, что называется, за жизнь. Вот как это было.

«В роду Анны Максимовны всегда варили пиво, и премудрости этого дела передались ей почти что с молоком матери. Всю жизнь она проработала бухгалтером, но домашнее пиво варила всегда. Сейчас Анну Максимовну по праву можно считать первым пивоваром во всей округе.

Пыщужан пивом, как и хохлов салом, не удивишь. Здесь толк в этом напитке знают, и чтобы получить народное признание, очень нужно постараться. Отец Анны Максимовны – Максим Григорьевич Замураев – такое признание имел. До войны здесь пиво варили артелью. Приносили в общий котел кто чего мог, но выхаживать пиво доверяли только Замураеву. Его дочь Анна до сих пор еще помнит тот непередаваемый вкус сусла, сделанного руками отца. Варил Замураев по 15–20 ведер пива, а потом поил все Притыкино.

Анна Максимовна тоже угощает деревенских. Она рада любому гостю. Но если кто из мужиков нагрянет по пьяному делу или «с похмела» – от ворот поворот. У Анны Максимовны вообще к сильному полу, мягко сказать, не совсем лояльное отношение. Так вышло, что не сложилась у нее личная жизнь. В молодости болела экземой, а муж, «добрая душа», то и дело насмехался. Словом – не выдержала.

С тех пор почти всех мужиков стрижет под одну гребенку: «Они раньше меж собой как? После первой – о земле. Хорошо, молодцы! После второй – о войне. Святое дело! После третьей – о бабах. И все больше такие гадости...»

Разучились пыщугские мужики и пиво варить. А секреты приготовления напитка, который раньше носили даже освящать в церковь, стали забываться. Но, видимо, не совсем еще забыли в Пыщуге дедовское мастерство, нет!

Целый день вместе с Анной Максимовной мы варили пиво из чистейшей родниковой ветлужской воды. Вроде бы ничего мудреного нет, а попробуешь – удивительное дело! – хмелеешь, не пьянея! В чем же секрет?»

Газета «Поветлужье», август 2000 года

Выходит, ошибается Николай Петрович, когда говорит про своего отца, как про лучшего пивовара? Ни на малую толику!

– Анна Максимовна – моя родственница, она же в девичестве Замураева, – улыбается он. С ума сойти – какой же тогда напиток варил в Притыкине их общий прадед?! Такой, как в старинной шотландской легенде – слаще меда, пьянее, чем вино?

Так в чем же его секрет?

Тогда Анна Максимовна его не скрывала: «Я еще в детстве присказку слышала, когда выхаживают призголовок (приголовок) и дают ход пиву, нужно что-то шутливое напевать или приговаривать». Лобова в это время обычно пела частушки.

Пиво ходит, пиво бродит,

Пиво бодрости дает,

А как выпьешь со стаканчик,

Так и песни запоешь!

Не совсем складно, зато верно. Петь, действительно, после него хотелось!

Таких женщин, как Анна Максимовна, и бабушками-то назвать язык не поворачивается: высокая, энергичная, статная, из тех, кто если скажет, то не в бровь, а в глаз.

Тогда к Лобовой то и дело наведывались фольклористы: из Москвы и Костромы. Сочинения самой Анны Максимовны и услышанные от односельчан и старательно записанные ею народные песни и предания им пришлись по вкусу, и с той поры их часто публиковали в краеведческих сборниках, в газетах и журналах.

«Бывает же невероятное», – думал я про себя, подгребая к крутому притыкинскому берегу и с наивной надеждой вглядываясь вдаль – вдруг да мелькнет рядом с вросшей в землю, почерневшей баней знакомый силуэт в народном костюме. Увы, с ветлужского крутогорья Анна Максимовна ушла далеко и навсегда. Но в память о ней остались пословицы и поговорки, рассказанные простой деревенской женщиной заезжим фольклористам.

Чем ниже мы спускались по Ветлуге, тем явственнее ощущали, что идем по следам давней экспедиции. Четверть века назад в этих краях работали московские фольклористы под руководством Аллы Кулагиной.

В поветлужских деревнях и селах столичные ученые тщательно собирали драгоценные россыпи народного творчества: заговоры, эпические песни, пословицы, поговорки, частушки… Без преувеличения сказать, это уникальнейший материал!

И совсем-совсем нескучный, как может кому-то показаться. Почитать хотя бы ветлужские заговоры: вот средство от занозы, вот от тоски, вот от рака, вот от геморроя, а вот от… мужского бессилия.

Хотите узнать, что же делали наши прадеды, когда «Виагры» не было и в помине? Ради бога!

«Есть такая травка – хероставка. Ее только приговорить да напоить, дак опять угоняет мужик женщину!»

А вот еще один деревенский рецепт. «Старики еще говорили, если у тебя …, на тебя жена сердится, иди ко стожару да поколоти середышком-то о его – жена заревет от тебя! А говорить: «Как стожар стоит, так у меня, раба Божьего (имя), эко было, так работало».

Чудо, а не рецепт! Вот только сейчас в деревнях, пожалуй, виагру скорее найдешь, чем опору для стога сена.

Кстати, о сладкой клубничке. В далеком теперь уже 1995 году в Москве вышел сборник «Русский эротический фольклор». А в нем два больших раздела отведены эротике Поветлужья. Ну да, в СССР в ту пору не было секса, в отдельно взятом регионе он был всегда!

Причем это не просто подборка скабрезных напевок-прибауток, а замечательная работа известнейшего исследователя-фольклориста, ученого филолога А. В. Кулагиной и ее коллег. Не менее ценная, чем барковиана. Итак, по-ветлужски ПРО ЭТО.

Начинаем представленье,

Начинаем песни петь,

Для начала разрешите –

На х.. валенок надеть!

В воскресенье девки пляшут,

Титечки болтаются.

Удивительная штука:

Как не отрываются?

Выхожу и наливаю,

А меня не веселит:

Не у каждого колхозника

С похмелья х... стоит.

Эх, подруга дорогая,

Ох, как трудно первый раз:

Затрясутся руки-ноги,

Затрясется весь матрас.

Расскажу я вам, ребята,

Как хреново без жены:

Утром встанешь, сердце бьется

Потихоньку о штаны.

Эти и другие, позабористее, частушки мы опубликовали в той же газете «Поветлужье». Да только незадача – без разрешения автора. И вот случись на воскресенском фестивале «Мы с Ветлуги-реки» такая оказия: иду по улице Ленина, а навстречу – ни дать ни взять! – плывет Синтетюриха, героиня ветлужского фольклора – полноватая, красивая, озорная женщина. Ба! – да это сама Алла Васильевна! С повинной головой «падаю в ноги» – барыня, не велите казнить, велите миловать!

– Ну вы даете, ребята! – лукаво улыбается она, – Такое опубликовать в газете! Наверно, досталось вам на орехи...

Уже ушло в мир иной большинство героев книг Аллы Кулагиной. Ушла и она сама. Но почти в каждом доме, где живут люди, у которых потребность читать соразмерна с потребностью дышать, хранятся книги под названием «Пыщуганье». Люди помнят и эту экспедицию, и удивительную женщину – ее руководителя, и некоторые старинные предания, обряды и народные игры.

– Помню с детства, как молодежь в деревне катала яйца в лунки, – рассказывает Татьяна Петровна Замураева, жена потомственного пивовара, – Шерстяным мячиком нужно попасть в куриное яйцо и оно – твое.

– Так это же похоже на американский гольф?!

– Да, да, точно!

Вот так! Еще неизвестно где зародилась игра бездельников – буржуинов. Может, в Пыщуганье?

Может...

– Только не интересно это сегодняшней молодежи, – подключается к разговору Николай Петрович. – Одно хорошо: почти никто из детей и внуков не бросил свои родительские дома. Они постоянно приезжают в Притыкино. Особенно летом. Пойдешь на Ветлугу – плюнуть некуда!

В этих, казалось бы, грубоватых мужицких словах такая простая и немного обнадеживающая правда жизни. Если птенцы не бросают свои родные гнезда, может, когда нибудь вернутся в них насовсем. А мы прощаемся с таким родным Притыкиным и продолжаем наш путь по следам незабытой экспедиции.

Александр ГРАЧЕВ

Фото автора и  Сергея Токарева

Сюжеты об экспедиции можно посмотреть в «Живой газете» на нашем сайте www.воскресенская-жизнь.рф