Азбука легенд и преданий

Вознесение к лодке, или последний лодочник Ветлуги?

Эх, когда-то Саня Ковалев был самым завидным женихом не только в Вознесенье, но и во всей округе. На вечерках слыл главным заводилой – пел частушки, плясал, на гармошке играл. Да и руки у Александра тем концом были вставлены – в колхозе один из лучших трактористов. У кого в селе первая пила «Дружба» появилась? У Сани Ковалева.
Но даже среди этих немалых достоинств выделяло Саню Ковалева еще одно – «самое-самое». Саня как никто другой ладил лодки! Те самые знаменитые ветлужские долбленки, на которых не одно поколение ветлугаев бороздило реку вдоль и поперек.
Первую свою лодку Саня Ковалев смастерил лет в двадцать. Смотрел как отец Николай Дмитриевич делал долбленки, у него и учился. Но… всяк может научиться, да не всяк в тонкости вникнет, не всяк поймет «душу ремесла». У Сани получилось. К нему потянулись заказчики, и все зимы Ковалев, пока в колхозе работы поменьше, долбил. Перебирался по зимнику за реку, отыскивал подходящую осину и «пер на загривке» домой. Иногда, правда, «в хорошу-то погоду», и на месте, в лесу, долбил, чтобы полегче домой возвращаться.
Это на первый взгляд «долбить» ничего сложного. Но тут ведь «лодку долбить-то», а не просто кусок дерева ради праздности. Тут надо с умом «томарики» приладить, чтобы днище, не дай Бог, не продолбить. «Томарики» – это такие деревянные пробки, высотой чуть побольше спичечной коробки, которые мастер забивает в будущее днище, чтобы ненароком не продолбить его. Когда днище выдолблено, разводят костер вдоль всей длины будущей лодки, греют ее осторожненько на вымостках, чтоб не спалить, и постепенно вставляют распорки из эластичных прутиков в палец толщиной. Потом на место этих распорок приладят «тугуны». Это такие распорки посолиднее, по-научному кораблестроительному – «шпангоуты». Тугуны в свою очередь укрепляются «дыньками», опять же по-научному «кницами». Вот! Не устали еще? А каково было все это руками делать? И ремесло ли это? Может, уже искусство? Но и это еще не все. К долбленому днищу приделывали сверху «набойницы» – одну-две доски из сосны или ели, «обнабаливашь». Они придавали лодке легкость и не позволяли проникнуть в нее воде сверху. И вот уж когда прилажены набойницы, сделаны уключины и выстроганы весла, тогда лодка готова. Легонькая, аккуратная, она радует глаз и мастеру, и заказчику.

По самым скромным подсчетам Александр Николаевич Ковалев за долгую свою жизнь смастерил не меньше тридцати, а то и сорока лодок-долбленок ветлужского розлива

Делал не только на продажу, но и для себя и своих родственников. А много ли за лодку выручишь? По тем временам не так уж и много. Самую дорогую лодку Ковалев продал за тридцать пять тогдашних целковых. Хотя… Если четыре лодки за зиму… «Капиталище»!
Последнюю свою лодку Александр Николаевич делал для себя. И лодка эта пока еще воды ветлужской «не видела, не нюхала». Стоит в подвале, ждет своего часа.

Ему сейчас восемьдесят семь! Николаичу-то. Однако пока еще не сдался возрасту на милость и порой спускается от дома по крутой лесенке к реке и окунает в нее руки. Дом Ковалевых стоит почти на самом угоре, а где ж ему еще стоять у лодочника?