Азбука легенд и преданий

Задворка. Печаль над Цветочной поляной

Как ни крути, Воскресенское крупное торговое село на берегах Ветлуги. И казалось бы, на его фоне другой населенный пункт потеряется. А с Задворкой не так. Не зря и происхождение ее названия трактуется топонимистами как «за дворами села Воскресенского».

Окрестные заливные луга – бывшие сенокосы – заросли. А у каждого своя история.

Поднимаемся на Высокую гриву. Когда-то по ней была торная дорога, вдоль нее стояли электрические столбы в Затон. Затонские школьники в любую погоду ходили по ней в Задворковскую школу. Дорогу сменила тропка, тропку стерли с лица земли молодые осины. И уже немногие знают, что здесь было по-иному.

В летнее сенокосное время в озерах под Высокой гривой плавали здоровенные плотвицы в чистой воде. Сейчас же только бобры мутят и перемучивают грязную воду. Рыбы здесь уже не увидать

Проходим вдоль стены сереющих ив и спускаемся к Колкотихиной лыве. Говорят старуха такая была – Колкотиха. Но оставляем ее и узким проходом между кустами поднимаемся на Плоху. Это довольно большая осиново-дубовая поемная роща, ограниченная озерами и лугами.

Минуем завалы из уставших ждать смерти деревьев. Неясыти задумчиво смотрят на путников, вторгшихся в их безмолвный покой. Человек становится здесь уже неуместным. Приближаемся к просвету на севере. Это озеро Лопаты, соединенное узким пересыхающим ручейком с длинным извилистым Истоком. Здесь тоже хозяева бобры. Даже карасям уже приходится туго.

А там впереди – в прошлом – Капустихинские обрезки, Богатый и Ужов лога, Коровина грива и озеро Гибаново. Раньше здесь были чистки – места, где давали возможность колхозникам накосить на свое подворье травы.

В далекие 60–70-е, возя сено, перевернул здесь свою машину дядя Володя Купцов. Здесь все хранит память о людях, ступавших по этой земле.

Уносимся к Криуше – протоке из Гибанова в Ильинское озеро, где в 20-х годах образовался уже не существующий затон. Верхняя часть озера – это Верхник. А между лап озера расположилась Шибаиха, все еще утыканная тросовыми чаленьями ушедших судов.

Крайняя лыва к Верхнику – Резучая. Из-за вострой осоки по ее берегам. Южнее выросли из лугов две дубовые рощицы, возле которых так любил рыбачить мой старинный друг капитан Павел Павлович Худяков. Целыми днями во флотской фуражке на своей узенькой железной лодке под кормовым веслом. Такая же была у другого рыбака капитана Александра Васильевича Дерябина.

По краю Богатого лога идет тропа на озера Черное, Круглое и Долгое. Когда-то здесь была хорошая рыбацкая стоянка. Нехитрая снедь. Сейчас здесь лесная делянка с выхваченными соснами исполинами, которым уже больше не надышаться свежим речным воздухом.

По Коровиной гриве замечательная песчаная дорога сосновым бором. Брусничник сбегает с нее вниз – в Ужов лог. Здесь косили чистку семья моего деда. А весной по большой воде этим логом заплывали на БТэшке михеевские речники – в Буслаево за вином.

Встану на высоком изголовьи Коровиной гривы и напротив встречаю глазами перелесок у Свиных логов. Глухой, захламленный весенний остров гадюк. От него на север уходят три Карасья: Нижнее, Верхнее и Среднее. У Нижнего, у протоки в Верхник, любит посиживать на дубу, днюя, филин.

В Карасьях еще много карасей и линей. В нерест вода буквально кишит ими. Крупные и жирные размером с лист кубышки.

От Среднего Карасья начинается Цветочная Поляна, к которой примыкает черное нефтяноо цвета озеро Лещиха. Здесь тоже лапти-караси.

В дубраве у Лещихи к дубу привязан стожар и набор кольев – укосов да лесенка. Это припасы покойного Николая Ивановича Восьмерикова – «голубой души». Присказка у него была такая. Он последний косил эту поляну и в одиночку метал стог. Вот какие были люди. Помню он как-то, уже покруживая, запропал. Искали его с неделю. Уже думали все, ан нет. Оказался живой, завалялся под Фастовой горой в ивняках на берегу Ветлуги.

Окончание следует

Иван ЗАМЫСЛОВ

Фото автора и из архива автора