Азбука легенд и преданий / Новости / Фитиль

Галибиха. Неземное притяжение Ветлуги

 Галибиха известна далеко за пределами Поветлужья. Деревня, которая в этом году отметила 375-летие, знаменита уникальной усадьбой Левашовых. Настоящим ансамблем деревянных теремов и старинным парком. Рекой Ветлугой, бережно хранящей вековую аллею серебристых ив. Людьми, которые здесь жили и живут.

Утренний снег слегка припорошил аккуратный мостик, а на нем чьи-то вчерашние следы. Наверняка влюбленных. Хранитель усадьбы Николай Куюмов невозмутимо затирает их, расчищая тропинку от снега. Сколько здесь было таких следов, историй. Людей и сердец. Все это хранит усадьба.
Валентина Куюмова много лет отдала родной Галибихинской школе. Стояла у истоков создания школьного музея и сбора краеведческих материалов. Долгое время вела экскурсии для туристов-посетителей Левашовской усадьбы. Людей здесь перебывало – даже не сосчитать.
  – История Галибихи связана с Левашовыми на протяжении почти ста лет. Когда они здесь появились, была открыта школа в 1869 году. Ольга Степановна Левашова была в ней и первой учительницей, – рассказывает Валентина Самуиловна. – С другой стороны они - помещики  – наказывали мужиков за то, что те лес незаконно рубили. Но многим и помогали, работу давали. Нянями, садовниками, гувернантками. Ведь у них было большое хозяйство. Из-за этой народной любви после революции они еще оставались в усадьбе. И только после прихода мужиков с фронта в 1921 году их выселили.
Усадьба осталась предоставлена самой себе. Прямо как «Вишневый сад» у Чехова. Но выстояла, дожила до наших дней и пленяет своей простой красотой.
– Здесь вот был огород – его и стали использовать при советской власти.  Организовалась колхозная артель. В 1937 году здесь появляется школа семилетка, потом она увеличилась. Количество учеников, говорят, до 800 доходило. И все дома были отданы под школу. Во время войны – был образован детский дом. Привозили детей из блокадного Ленинграда. Была здесь и участковая больница, в ней даже хирург делал операции. Дети здесь рождались, я тоже в этой больнице родилась. Потом здесь была турбаза, – продолжает наш гид.
Современная история Галибихинской усадьбы не стоит на месте. Решаются вопросы о ее статусе и строятся планы на реставрацию. С 2013 года началось движение по ее возрождению. Многое сделано Алексеем Грозой, который вдохнул в нее новую жизнь. Работает небольшой музей. Поэтому сегодня и едут сюда туристы.
 Ветер завихоривает снежные потоки. Колышет кронами лип и кедров. И все-таки, стоя на берегу Ветлуги, задаешься вопросом: почему Галибиха? А ответы находим все у той же Валентины Самуиловны. Вряд ли кто лучше нее расскажет про места, ставшие родными.
– Первые дома строились на крутом берегу Ветлуги. И поселение стало называться Изба на Яру. Деревня росла. Однажды в одном из домишек поселился неизвестный. Звали его Михаилом. Но внимание привлек не он, а его жена. Она не умела говорить по-русски. Была очень бойкая, красивая, черноглазая. И звали ее Сары-Бары, – рассказывает Валентина Куюмова. – Жили они, никого не сторонились, но когда приезжали заезжие торговцы, они запирались в своем домишке. И вот однажды утром Сары-Бары пошла за водой и ей встретился торговец. Он сделал вид, что не узнал ее. Но через неделю в деревне появилась группа вооруженных татар, которые прошли к дому Михаила. Вскоре оттуда раздался вопль, вывели Михаила, Сары-Бары. Сбежался народ, и тогда торговец сказал, что Михаил – это холоп Мурзы-хана, а девушка - внучка хана. 

Тут случилось неожиданное, Сары-Бары откуда-то из-за спины вытащила нож и нанесла удар по лицу обидчика

Народ им помог, татары бежали и только раненый торговец лежал у ног внучки хана, повторяя: «Галиба-Галиба!» Что, видно, по-татарски означает милостивая победительница. Она пнула его ногой и велела отпустить. Пара осталась жить в деревне. Михаил вскоре умер, а Сары-Бары вместе с другими жителями принимала участие в управлении деревней. А трудное название Изба на Яру вскоре сменилось на название Галибиха.
 Тропинка выводит нас из усадьбы к школьному двору. Здесь все еще учат ребятню, пускай и свозят ее со всей необъятной округи вплоть до границ с соседней Марий Эл. Школа живет и это уже хорошо.
Невдалеке расположился уютный голубенький домик с глазницами пластиковых окон. Кубарем встречает нас и ластится у ног справный щенок. А вот его мамаша ворчит на цепи. В доме нас ожидает хозяйка – Наталья Белова. На столе стопки книг ее авторства. За плечами тридцать лет учительства в сельских школах и еще семь лет – на разных работах – работала в фотографии, даже пришлось потрудиться на коврово-суконном комбинате. Сегодня она не перестает работать с бумагой и пером. В планах – воспоминания о коллегах-учителях, о учениках.
– Со школы все. Заметки писала в газету, ну а потом стихи. Наверное, уже и поисписалась, потому что никуда не хожу, с людьми не встречаюсь. Последний мой сборник «Целованные в маковку». Это о наших «Ветлужанах», которые приходят в библиотеку на встречи нашего литобъединения. Любовь Холодова, Надежда Слепцова, Татьяна Девушкина, Вера Жиркова и другие авторы, – рассказывает Наталья Васильевна.
Но есть у Натальи Васильевны и еще одно хобби – рыбалка. А пошло все с Большого Поля, где работала. С Юронги, которая протекает рядом. С просьб сынишки: «Мам, ну пойдем со мной на рыбалку!» 

Так и не расстается Белова с рыбалкой. Самый большой трофей – 2 килограмма 200 граммов. 
– Вот такой вот лещ, – показывает руками рыбачка

Наталья Васильевна читает нам стихи. Про снег в июне. Сегодня снег кругом, снег за окном, иногда он пробирается в души, но давайте прогоним его своим теплом.
– Июнь на улице, а мне не верится,
Я в снегопад иду.
Снежинки мокрые, тяжелые, не тают на лету.
На плечи опускаются и в воду превращаются,
И серебром горят.
Июнь на улице и небо хмурится,
И снегопад.
 Мы же ощущаем на себе самый настоящий декабрьский снегопад, когда гуляем по деревне. Сегодня здесь пара магазинов. И не то чтобы конкуренция, но посетителей не лишку. Еще бы – зима. Ведь ставшая отчасти дачной деревня пустеет, едва оторвется от лета. Вот и продавец сети «Фудтайм» Юлия Корнева сетует – привезли сегодня ароматного хлеба, а весь лежит, не разобрали.
– Клуб теперь не работает здесь. Есть школа. Деткам рядышком в школу ходить. Около пятидесяти ребят в школе, – рассказывает Юлия. – Так-то в магазин ходят, людно. Это в зиму не много народу-то осталось. В основном пенсионеры одни.
Сама Юля с семьей переехали недавно из Погатихи. Несмотря на то, что в Галибихинскую жизнь вносятся коррективы временем, на проблемы, которые сложно не замечать, жить Корневым в Галибихе нравится.
– Здесь прекрасные места, дорога всегда почищена, – говорит Юлия Корнева. – Меня все устраивает. Хотелось бы, чтобы был газ. Я на это надеюсь.
 Чего уж точно не хватает Галибихе, так это сельского клуба, который с февраля месяца остался без предводителя. Еще бы, с 1995 года, окончив десятилетку, им командовала Елена Евсина. Без институтов и прочей напускной шелухи двигала культуры для молодежи и стариков. Организовывала вокальные группы и мероприятия. Сегодня Елена Алексеевна на отдыхе, но почти ни дня без родного клуба.
– У нас семья была такая, где всегда пели песни. Мама пела, играла на гитаре. Старшая сестра поет. Это мое призвание, но теперь клуб закрыт. Никого не нашли на мое место. А ведь это последний очаг, где у нас могли собираться люди. У нас была и группа, которую мы, женщины, вели. Собирались, проводили мероприятия. Иду сейчас, и слышу: так что, у нас и елочки не будет? Я говорю: не знаю, как мы решим? Поэтому обратить внимание может на Галибиху бы стоило, – делится Елена Евсина. – Сегодня в деревне около шестидесяти человек. А в моем детстве – нас было очень много, детей. Мы всегда были вместе, проводили много времени на реке. В лесу. Мы не сидели дома. Санки, лыжи. Бегали за ягодами. Пришли из школы – переправились за реку, насобирали рыжиков. На костре их пожарили, поели. У нас были землянки выкопаны, шалаши на той стороне. Мы всегда были кучкой. Не было никогда, что кто-то такой, а кто-то другой. Все были одинаковые.
 Что поделаешь, уходят люди, с ними уходят целые производства, меняется жизнь. И не всегда понятно, куда будет очередной поворот. От того и приятны воспоминания, даже о тяжелых послевоенных временах. Когда деревни восстанавливались после потерь, после горя. Но веря в свои силы.
– Вот как вспоминала Галибиху учитель, наш классный руководитель с 5-го по 10-й класс, Анна Алексеевна Березина, начинавшая работать еще в начальной школе в Евдокимове. Однажды, идя из школы – в свое время здесь, на повороте на Чанниково, были ворота и там висело радио, черная тарелка, – она услышала, что объявлена война. 

Рассказывала, как они с ребятами ходили колоски собирали. А еще о том, что в свое время в нашей деревне было очень много мастеровых людей

Григорий Королев шил шубы и пальто. У нас даже катали валенки в деревне. Были краснодеревщики. Все-все было. В пойме реки под деревней было капустное поле, там очень много сажали капусты. Была почта. Был маслозавод, стоявший на Смородинке. Кузница за деревней – «за гумнами» называлось. Лошадей подковывали. Был драночный заводик, где драли дранку. Мельница работала. Все, что можно было в деревне – все работало. Деревня-то была большая, народу было много, детей было много. Учителя у нас были – это первые люди на деревне,  – рассказывает Елена Алексеевна.  – А сегодня жизнь в Галибихе замерла. Можно пройти и никого не встретить. И перспективы, боимся, что нет. Хоть мы и на федеральной трассе, как-то сердце болит, что умирает деревня. Летом приедут отдыхающие, много у них здесь домов. Оживимся немножко, будем живые, а вот зимой…  Мы же вымираем. Осталось вот четыре человека по 83–84 года, а там уже наше поколение на очереди. Сплоченность была в деревне, а сейчас нас стало просто мало. Поэтому могу только сказать: нельзя бросать деревню! Она должна жить!
 Галибиха стоит на Ветлуге. В усадьбе Левашовых есть фотографии первых пароходов на ней. Потом был рассвет речной жизни. Фамилия Евсиных прочно укрепилась на Ветлуге-реке. Брат Елены Виктор был судоводителем. Сколько парней тогда связывали работу с рекой. Только опустела сегодня она.
– Чуть только растаял снег и стало потеплее, мы уже пробовали купаться. На лодках катались. Плоты. Их в нашем детстве было очень много. Мы до них доплывали, цеплялись, садились и до конца деревни сплавлялись. Наловим ершиков, разожжем костер, сварим себе уху, – заслушаешься про счастливое детство на реке, такое, какое застал еще и сам, и даже не веришь, что такое светлое все это было. – Пароходы – отдельная история. Когда река разливалась, у нас шли волжские пароходы. Танкеры, пассажирские. И мы каждый пароходик, услышали – и на берег. Зачастую суда вставали на ночную стоянку. Ребята сходили с них, в волейбол играли вместе возле библиотеки. Река имела большое значение в нашем детстве. Вообще, Ветлуга – это такое притяжение людей. Она тянет. У многих уехавших отсюда мысль – зиму переживем, а там домой приедем. На Ветлугу.

Минуем речку Смородинку, с чьей-то легкой руки ставшей на дорожном указателе Смородиной. «Маркер взять бы и поправить»,  –  говорит Елена Евсина

И с ней сложно не согласиться. Только вот где эти волшебные маркеры. Впрочем, Смородинке все равно – для себя и нас она все равно Смородинка!
Впереди были Новогодние каникулы. Галибиха ожила разноцветными огнями, наряженными елками. Петардами и фейрверками. Незаносимыми никаким снегом следами, проснувшимися сердцами и новыми горизонтами. Так что вперед, в Галибиху!

Иван ЗАМЫСЛОВ
Фото Александра Грачева и автора