Новости

Парень с гитарой...

Есть люди, которые, как камни-самородки, встретятся на твоем пути и окатят волной изумления. И так приятно становится на душе, что в нашей глубинке, для кого-то затухающей, пустеющей, умирающей, живут удивительные люди, которых принято называть талантами.

И, ничего не ожидая взамен, ни денег, ни славы, делают свое дело, творят ежедневно свою душевную работу, пишут что-то в тетради и на попавшихся под руку листках.

Сергей Сорокин из Кленовиков с юности был тем самым парнем с гитарой, какие обычно нравятся девчонкам. Обаятельный, общительный, юморной… Но есть у него одно серьезное увлечение – он пишет. Пишет не только стихи, но и песни. В том числе – военные.

Первая из его песен называлась «Старая пристань» и написана была еще в школе, в 1986 году, когда Сергею было ни много ни мало 15 лет.

– Получил первую зарплату в колхозе, 73 рубля. И купил свою первую гитару. Спел на вечере в школе, и пошло-поехало…

Все песни Сергея укладываются в восемь аккордов. Но ни одна из них не похожа на другую. Среди самых значимых тем – именно творчество на военную тему. Пришел друг из Афгана, Юра Соловьев из Малого Иевлева. А через несколько месяцев умер от полученных ранений. Ему – песня. Ушел знакомый по воинской части служить в Нагорный Карабах, а через два месяца вернулся с пулей во лбу, его жене – песня. Рассказали друзья историю о том, как матери-медику вернули сына с афганской войны без сознания, как она забрала его из больницы домой, ночи напролет проводила время у его постели, ей – песня.

Кажется, он всю свою жизнь кладет на музыку. Работал водилой-дальнобойщиком – писал песни про шоферов, поехал на вахту в Сочи строить мосты – пел для вахтовиков, вернулся в Нижний после долгой разлуки – прямо в поезде сложил песню любимому городу. Видит, как на его глазах умирают деревни, – плачет об этом стихами куплетов.

Поэтому Сергей – свой для всех, в его песнях многие люди находят отражение своих собственных судеб.

– Подходят ко мне постоянно и говорят: « Это ты ведь про моего прадеда спел!» Или: «Это про моего друга была песня!» Потому трезвые мужчины на его выступлениях рвут на себе рубаху и кладут руку на сердце. Потому пограничники слушают его стоя.

– Мне повезло повзрослеть и выступить на школьных вечерах моих детей, сына и дочки, – делится он. – Часто приглашают в школу. Два года назад пришел работать в ЦКД и словно на новый уровень поднялся. Ребята здешние тянут меня, самоучку, делают мне минусовки, помогают с аранжировками песен. Мне в 50 лет приходится заново ставить голос, учиться работать на сцене. И это того стоит! Сейчас готовлю песню к концерту на 23 Февраля, – рассказывает он, встает из-за стола и зовет за собой.

Все творчество у Сергея – в машине. Даже над водительским сиденьем подоткнуты бумажки со стихами. Показывает две тетрадки, исписанные мелким, красивым для мужчины почерком. И чего там только нет! И плачешь, и смеешься, читая страницу за страницей. Даже политические частушки.

– А вот тут у меня еще сколько! – Хлопает себя по голове и рассказывает стихотворение про хрен и мужика, который тщетно пытался изгнать его и своего огорода. Если не знать автора в лицо, покажется, что написал это Анатолий Трушкин или Семен Альтов. В его стихах – живая душа, которая мечется, мается, смеется и рыдает, скорбит и восторгается. А ты читаешь и все это чувствуешь вслед за ним.

Наталья УТКИНА

Фото автора

Кажется, Сергей Сорокин всю свою жизнь кладет на музыку. Работал водилой-дальнобой-щиком – писал песни про шоферов, поехал на вахту в Сочи строить мосты – пел для вахтовиков, вернулся в Нижний после долгой разлуки – прямо в поезде сложил песню любимому городу.

Дуб

У пруда за Талмаковым дуб раскидистый стоит

И на нашу деревушку сколько лет уже глядит.

Сколько видел, сколько помнит,

мог бы много рассказать!

Только шум листвы зеленой

не дано нам разгадать.

И шумит, скрипит под ветром

века два, а может, три,

И под солнцем греет летом ветви сильные свои.

А зимой в пургу и стужу он от холода трещит.

«Зябко мне, укройте, братцы!» –

словно людям говорит.

Раньше с лиственкой общались, у заборихи росла.

Веткой тонкою качая, будто все к себе звала.

Но спилили. Жалко очень. Молодежь не та теперь.

Про деревню знают мало. В общем, все как у людей.