Фитиль

"А можно у вас поспать?.."

Когда я пришла работать в редакцию, здесь собралась одна молодежь (19–25 лет), «детский сад», как в шутку называл коллектив редактор Николай Павлович Софронов. «Ветераны» были в более привилегированном положении и в командировку ездили на редакционном уазике. А у «новобранцев» оставалась надежда только на «свои двои».

***

Вот посылают меня в Староустье, написать о колхозе имени Калинина. Еду на первом автобусе, где-то около четырех часов утра. Прямого сообщения нет, добираюсь до Воздвиженского, а там пешком по проселочной дороге. Иду. Лето, рассвет, лесочек, птицы поют. Красота!

Успеваю к началу рабочего дня в сельском совете. Начинаю разговор с главой и… чувствую, что засыпаю. Что-то слышу, записываю, но ничего не понимаю. В конце концов решаюсь: «А можно у вас поспать?» – «Конечно». В ответ ни усмешки, ни удивления, только участие со стороны председателя и сотрудников, которые по возрасту мне в матери годились.

Постелили матрас в чуланчике-архиве, дали подушку и покрывальце, и я моментально уснула, вдоволь напоенная лесным воздухом. Часа через два была как стеклышко. Взяла нужную информацию, и меня с попутным мотоциклом отправили за материалом в соседние Раскаты.

***

В следующий раз мне повезло. В командировку в нахратовский колхоз «Ильич» мы поехали с фотокорреспондентом Сергеем Соловьевым на его мотоцикле с коляской. Путь лежал на ферму. Совсем недалеко от центральной усадьбы, но на полевой дороге и по обе стороны от нее по-хозяйски расположилось приличных размеров колхозное стадо. Решили потихоньку пробраться между буренками, и сначала это удавалось.

Вдруг мотоцикл замер, намертво окруженный коровьими телами, а на нас с любопытством смотрели удивленные глаза огромного бычары

Непрошенные гости не понравились, голова его стала клониться. И с первым касанием бычьего рога земли мое тело стало медленно вытягиваться из коляски, а из груди вырвался стон: «Ма-а-ма-а…» И тут наш воспитанный, утонченно-вежливый Сережа рявкнул: «Сиди, дура!» Я с безнадежной тоской вернулась в исходное положение…

Как он вывернул руль, как выбирался из гущи коровьего стада, помню плохо. Конечно, чтобы не сорвать редакционное задание, поехали на другую ферму. Только потом всегда, бывая на скотных дворах, с опаской проходила мимо даже на привязи казавшегося мне огромным быка. У страха-то глаза велики.

***

А эта история, скорее, поучительная. Из поселка рядом с Красным Яром пришло письмо. Автор жаловалась на проделки другой женщины, от которой якобы устала не только она. Меня, как сотрудника отдела писем, послали разбираться для последующей публикации.

Приехала в поселок на «Заре» по Ветлуге. Конечно, рано. Автор письма, к которой я перво-наперво зашла, встретила приветливо и предложила позавтракать. Не отказалась.

Следующая встреча была с обидчицей. Разговор не отличался по тональности, только не в лучшем свете предстала со своей командой уже «истица». Кто же прав, кому верить? Выручил «третейский судья», мужичок с соседней улицы: «Обе хороши». И выдал фразу, которая стала заголовком статьи: «Не ищи в селе, а ищи в себе».

Так обо всем как есть потом и написала. Но осадочек от завтрака остался, и я дала себе слово никогда с конфликтующими сторонами не чаевничать.

Осадок, видимо, остался не только у меня. Автор письма пожаловалась уже на корреспондента в райком партии. Строгая комиссия во главе с Вадимом Васильевичем Приваловым проверила все факты, изложенные в публикации. Они подтвердились.

А через несколько месяцев узнаю: женщина, на которую было письмо-жалоба, погибла. На пожаре в собственном доме. Не смогла выбраться, а дверь кто-то для верности припер деревянным колом. Присмирели и в другом враждебном стане. Тихо стало в поселке с таким хорошим, спокойным названием – Мирный.

Елена Синотова