Невысказанное кредо депутата Смирновой

| 14-01-2019, 12:30 |

   Слова «кто, если не мы?» Евгения Вячеславовна Смирнова, депутат Воздвиженского сельсовета и внештатный автор «ВЖ», ни разу во время нашего разговора не произнесла. Но именно они лучше всего подошли бы на роль ее девиза или жизненного правила, если таковые у нее есть. Казалось даже, что в расписании на день у нее обязательно должно быть освобождено место для поступка. Вот хотя бы сегодня: ночь прошла без сна, утром отелилась корова и срочно нужен ветеринар, но именно на это утро у нас назначена встреча, и Евгения Вячеславовна, оставив роженицу на попечение бывшей доярки, с выдержкой не привыкшего пасовать человека отвечает на вопросы журналиста.
   Самой Евгении Вячеславовне и в голову не придет назвать это подвигом или еще какой подобной «глупостью». Ни это, ни любое другое в своей жизни событие, о которых она рассказывает уж слишком просто. Подумаешь подвиг – слово сдержать, задачку раскусить, односельчан на субботник подбить. Поэтому я просто перескажу своими и ее словами, а вы сами судите.
   Смирнова родилась в Новониколаевке, сейчас этой деревни нет ни на карте, ни в реальности, сгорела в 1966-м дотла. Из исчезнувшей в одночасье деревни семья переехала в перспективную тогда Изъянку. Жить негде – поселили поначалу в какой-то избушке, отец работает, мать в роддоме, за второй дочкой уехала, а Жене шесть лет.
   – Трудно было, – не сгущая краски, констатирует Евгения Вячеславовна. – Нас (за сестрой у Евгении появился и брат. – Прим. авт.) приучили трудиться родители и бабушка Вера. Бабушка умерла работая – на перевеске зерна, в шестьдесят два года. Была депутатом райсовета. Папа был лучшим комбайнером в районе, председателем профкома в изъянском колхозе. Построил за свою жизнь три дома, золотые руки.
   Может, еще тогда, в детстве, зародилось это неповиновение обстоятельствам? А может, в студенчестве?
   Поступать Евгения решила в институт культуры. Прилетела в Куйбышев, Самару по-нынешнему, а в последний день приема заявлений в Горьковском педагогическом институте села на обратный самолет и поступила-таки на заочное отделение историко-филологического факультета в Горьком.
   – Все экзамены сдавала досрочно, – вспоминает она. – На сессиях только лекции посещала. Есть сорок билетов, я их распределю, сколько нужно на день плюс какой-то дополнительный материал, и учу. Особенно нравилась диалектология. Единственный предмет, который я сдавала дважды, – научный атеизм.
   Когда у студентки родилась дочь Елена, ей было всего 19, второй курс, через два месяца сессия.
   – Выучились, – шутит Евгения Вячеславовна. – Водились все: сестра-школьница, свекровь.
   А потом ее назначили освобожденным комсомольским секретарем.
   – Это, наверное, была самая любимая работа: юность, молодость, дружба. Не передать словами то время, шестьдесят человек было в моей организации. Колхозное производство, комсомольские воскресники, надо было везде успевать. Недавно приглашали на юбилей комсомола. Раньше я на огоньки приглашала ветеранов-комсомольцев, неужели и я дожила?
   В двадцать четыре года Евгения стала председателем сельсовета. Как говорил Виктор Иванович Пронин, самым молодым председателем сельсовета в области. Может, и в этом ничего особенного? Так особенного на каждый день не наберешься, а вот выбор – делать или ждать, когда другие сделают, он ежедневно предоставляется. Кадров в учреждениях не хватает – найди; полы в школе пора стелить – делянку выхлопочи, людей найми; дров нужно заготовить, когда ни машины, ничего…
   Еще при Союзе всех партийных работников стали перетрудоустраивать.
   – Уже чувствовалось, что будут изменения, и меня взяли в колхоз экономистом. Без экономического образования. Нина Васильевна Воробьева, экономист в управлении сельского хозяйства, учила.
   Ну а в девяностых чуть ли не вся страна совершила поступок – выжила. Здесь, в Большом Поле, держали коров, живность, мешками клюкву собирали.
   Самым трудным было время, когда дочь поступила в медучилище.
   – Зову сына: «Леш, пойдем есть картошку». – «Вот где мне твоя картошка», – отвечает. Мама даст банку меда (Нина Иосифовна держала несколько ульев. – Прим. авт.) – продам.
   Худощавая, живая, с короткой стрижкой – внешне Евгения Вячеславовна совершенно соответствует себе внутренней: все время занята.
   – Я всегда на двух работах работала, не могу сидеть без дела.
   Что самое удивительное, это отвечает истине даже сейчас, когда в деревне с трудоустройством, прямо скажем, напряженка. Закрыли колхоз – перешла в муниципальный центр; сократили ставку в клубе – и снова ее нашла работа.
   – Надо просто всегда быть ответственной и никогда не подводить. Если один раз обманешь, все уже.
   Нужно ли удивляться тому, что она по-прежнему в гуще общественной жизни и по-прежнему, уже как депутат, совершает сама и подвигает других на поступки. Вот лишь одна история, о ледяном дожде.
   – Утром встала, скользко везде, света нет, – вспоминает Евгения Смирнова. – Звоню Охотникову. «Помощи не ждите, обходитесь своими силами». И связь пропала. За час по всей деревне обежала: «Сбор у сельсовета, берите кто топор, кто пилу». Откликнулись, завели «газель» и начали распиливать деревья. Целый день работали, все промокли. Поработаем, прислушаемся – не идут ли навстречу. Сюда машина проехала, с ней записку переслали. А потом мы с северянскими встретились. Как на войне два фронта встречаются. И сразу пошла хлебовозка, вечером генераторы приехали.
   После этого Евгения Вячеславовна, наш давний, постоянный автор, принесла в редакцию заметку о своих односельчанах, о всех тех, кто, как на фронте, пробивался к своим.
   – Вот мост у нас через Тюньгу построили – как за это не поблагодарить? В ледяной дождь люди работали – неужели доброго слова жалко? – объясняет она свое неравнодушие, свою потребность написать в газету.
   Она вообще с большей охотой говорит о других. О положившей на работе жизнь бабушке Вере. О привившей любовь к литературе учительнице Нине Васильевне Рыжовой. Об учившей молодых комсомольских вожаков такту и ответственности Альбине Васильевне Чиркиной. О поддержавшей неопытного экономиста с филфаком за плечами Нине Васильевне Воробьевой. И многие-многие другие имена называла Евгения Вячеславовна – родных, коллег, наставников.
   – Папа говорил, – вспоминает она, – тех людей, которые делают добро, их надо помнить.
Комсомольская закалка, родительский пример, объяснит кто-то ее характер, готовность всякую минуту взяться за дело, невозможность нарушить слово. Все так. Но если пуста земля, сколько хочешь закаляй, поливай, пример подавай. Ведь самое главное, чтоб было там, внутри, крепкое, напитанное буйными, здоровыми соками зерно.
   Сама Евгения Вячеславовна говорит об этом так же просто, как и обо всем в своей жизни:
   – Жить тороплюсь. Столько всего интересного – все хочется успеть.