Сельский вестник

В стороне от дорог

   Пряча свою гонимую старую веру от преследователей, забрались первые жители Лучиновки в такие дебри, что их нынешние потомки до сих пор будто в медвежьем углу живут. Со всех сторон деревню огибают дороги, которые ведут к соседям, а у жителей Лучиновки с Воскресенским таксомоторное сообщение да еще пешее – четыре километра напрямик по тропке. По иронии судьбы в день нашей «экспедиции» в Лучиновку в ней как раз заканчивали делать дорогу, правда, не ту, что связала бы их со всем миром, а главную деревенскую улицу.
  Машина чуть не тюкнулась в одну из куч, высившихся на бровке, высадила нас и удалилась. Дорогу делают, обнаружив скептический настрой, пояснили две стоявшие неподалеку женщины. Обе, Раиса Дмитриевна Викулова и Любовь Григорьевна Гусева, живут здесь постоянно, обе приезжие. Раиса Дмитриевна приехала и вовсе с самого края России, с Сахалина, откуда в 95-м согнало людей землетрясение.
   А через некоторое время показалась другая техника – более серьезная, а с ней и люди ООО ПМК «Воскресенская».
   – Сейчас грейдер это все разровняет, потом пойдет каток, – пояснил мастер Владимир Крашенинников. – Каменного материала в составе пятьдесят процентов. Такой дороги не на один год хватит: при том количестве жителей, которое здесь есть, лет семь-восемь прослужит.
   Жителям повезло, объяснила потом глава сельской администрации Любовь Афоньшина. «Материал» этот заготавливал еще колхоз – не окажись его неподалеку от деревни, неизвестно, когда лучиновцы увидели бы новую улицу.
   Ну а мы воспользовались последней возможностью пройти по старой грунтовке, и Раиса Дмитриевна пошла провожать нас, или мы ее, на другой конец деревни, к автолавке.

Перепись проблем

   Путь лежал через насыпной мост, делящий надвое узкий заросший овраг. По краям моста видны были следы деятельности природы и человека: размытая, съезжающая в овраг земля и мусор. Раньше приезжала машина за мусором, объяснили нам, жители даже чердаки все разгрузили. Теперь мусор девать некуда. Кто в Воскресенское на машине увозит, кто нашел выход попроще.
   Зимой и в сухую погоду летом путь устанавливается, а в мокрое время года машины соваться сюда не решаются, ездят «вкруг» деревни. В прошлом году жители поставили здесь красные флажки – предупрежден, значит вооружен. Так, в разговорах о самом актуальном, мы и пересекли деревню. У машины с хлебом уже толпилась очередь. То, что происходило на противоположном конце Лучиновки, Виктор Федорович Сидлярович прокомментировал так:
   – А мы их сюда и не пустим: у нас здесь хорошая дорога, мы за ней следим.
   В остальном лучиновцы солидарны: живя в четырех километрах от райцентра, они дальше от него, чем любой пункт на пути рейсового автобуса, в распутицу даже такси сюда не ездит. В больницу попасть трудно, «поезд здоровья», приезжавший в район в прошлом году, проследовал мимо деревни без остановки. Указали нам на нависшую над проводами березу. Досталось райповской автолавке:
   – Нет прейскуранта цен. Шестьсот рублей за три продукта. Мы уж совсем перестали к машине ходить. Водка в Воскресенском двести пятьдесят рублей, а здесь – триста, и та паленка. (Дело происходило перед Троицей, престольным праздником.)
   Правда, не все свои проблемы жители захотели доверить местной прессе. Виктор Федорович собирался пообщаться с Путиным на прямой линии.
   – А я на такие вопросы не отвечаю, – отрезал он, когда мы поинтересовались, о чем будет спрашивать, но тут же смягчился: – Чтобы пенсия у людей была достойная.
   Вы с нашей старейшиной поговорите. Для нее вообще персональный автобус нужно выделять.

Старейшина

   Елена Ивановна Шаронова родилась в деревне Плесо. Сейчас этой деревни уже нет на карте района, не одна она сгинула после страшных пожаров 1972 года.
   О своей жизни Елена Ивановна рассказывала так, как рассказывают сказку или былину, только все это правда. И то, как сызмала работала ребятня в поле («Сначала старушка с нами, сказки рассказывает всякие, а мы полем все поля. А колоска чтобы – упаси сорвать»), и то, как до изнеможения трудились женщины и животные («Мы остались пятеро у мамы. Ее поставили на бычке. А бычок знаете какой был, как вагон»), как упал замертво этот бычок от голода по пути в заготконтору («Приходит мама домой вся в слезах. Робятишки милые, теперь меня посадят, у меня бык-от умер»), как разделили мясо этого бычка между жителями деревни, а мама избежала наказания, как вернулся с фронта комиссованный отец, как уже потом, работая на тракторе, чуть не лишилась Елена Ивановна ноги («Зуб-от воткнулся в лапоть и меня тащит. Увидал тракторист, заглушил его: чего сделала? Не повредила, слава богу. Лапоть изорвало, а ножка хорошая осталась»).
   – Дети ездят ко мне, – вернулась к сегодняшнему дню Елена Ивановна. – Одна в Дзержинске живет семья, другая – в Горьком, и баньку истопят, и все дела приделают. Добрые дети у меня, умные.
   Один из зятьев повесил на яблони в саду два скворечника, так мы и разговаривали – под неистовый птичий гомон.
   Тут в калитку просунулся сосед – приехала еще одна машина, с молоком.

Наш Юра

   Житель Асташихи, ветеринар Юрий Сорокин, или «наш Юра», как называют его в Лучиновке, приезжает сюда раз в неделю. У них с женой Галиной Геннадьевной четыре коровы, и все ближайшие деревни они стараются обеспечивать сельскохозяйственной продукцией.
   – Да чего меня спрашивать, – запротестовал Юрий Николаевич, – я ведь не местный, – но нашел компромисс и начал рассказывать про лучиновцев: – Деревня работящая, народ очень хороший, дружественный. У нас Нина Заводчикова отсюда родом, и мы всегда в Лучиновку ездили на праздники. Меня удивило: когда у Заводчиковых была здесь свадьба, вся деревня гуляла.
   В свое время здесь была молочно-товарная ферма, лучиновские доярки были всегда на первом месте в соревнованиях. Валентина Николаевна Зверева была награждена орденом Ленина за работу на ферме. При въезде в деревню стояла ферма, коровник, наверное, на двести голов и конюшня. Всю разобрали, как самую ближнюю.

Вчера и сегодня

   Посреди деревни обращают на себя внимание большие крепкие дома. В одном живет Сергей Васильевич Парфентьев, отрекомендованный главой сельской администрации как староста, другой – когда-то принадлежал сыну раскулаченного владельца лесных дач и торговых лавок Павла Федоровича Конушанова. У Павла Федоровича была более счастливая судьба, чем у его зажиточных односельчан: распрощавшись с нажитым, он все-таки избежал ссылки.
   Сейчас одной из половин дома владеет его правнучка Надежда Иванова. Дом 1905 года постройки, высоченные потолки, ощущение простора.
   – Бабушка все время молчала, только потом узнала я потихоньку, – рассказала Надежда Никандровна. – Павел Федорович Конушанов был лесопромышленником, торговал на Нижегородской ярмарке, и у него были магазины, вот эти все леса кругом ему принадлежали. У него было два сына, один – инженер-строитель, он и построил этот дом.
   Павла Федоровича не отослали на Соловки: как-то выкрутился, сам отдал все. Дом был у него на берегу пруда, тот дом увезли в Красные Баки, он там так и стоит. Мама рассказывала, что он даже к Ленину ходил. Хозяйство держал.
Напоследок спустились к пруду. После того как не стало коров, он постепенно заболачивается. Ниже по течению вытекающей из него речушки, по словам Сергея Парфентьева, поселился бобер. Да что там бобер, зимой в деревне видели волка, этим летом – косой забегал. Хотя если названия двух здешних улиц – Нагорная и Лесной переулок, может, и не стоит удивляться.
  Любовь Григорьевна Гусева рассказала, как залило однажды мост через эту речушку (после этого под ним проложили трубу):
   – Весна была дружная, пришла из Воскресенского, а пройти не могу. Переводили по жердинке.
   Вот и вернулся снова разговор к главной теме.
   В начале июля зарядили дожди, и мы не могли не узнать у местных жителей, как ведет себя уложенная месяц назад дорога. «Неплохо, те дожди перенесла». А вот овраг, тот, что посередине деревни, откусил от насыпи моста еще немного земли.

Ирина ТУМАНОВА
Фото Сергея Марцева