Сельский вестник / Азбука легенд и преданий

Чистое крыльцо. Дому доктора Щукина – мой поклон

Время неумолимо, но ой как грустно соглашаться с этим, верно?
Сейчас даже ступеньки на крыльце дома по улице Щукина, 13 стали какими-то не такими… Они постарели, истерлись, покрылись морщинами – в общем, повзрослели вместе с нами.

А в те далекие 60-е, когда я мальчишкой впервые пересек порог дома сельского доктора Ивана Дмитриевича Щукина (адрес его был другим – улица Красная, 11), ступеньки были свежими и чистыми. Как я понял позже, здесь царил культ чистоты, и распространялся он, в том числе и на крыльцо. Каждая из его ступенек, этих покрашенных бардовым суриком досок, мылась так же тщательно, как и пол в доме. И все, кто приходил, увидев это, уважительно сметали с валенок снег веником-голиком, соскребали уличную грязь с подошв, если это было в дождливую слякотную погоду – скребок, вставленный в пол, увы, не сохранился – и в завершение этой ответственной церемонии, вытирали ноги о предусмотрительно положенную перед первой ступенькой тряпицу.

Сейчас, уже будучи весьма взрослым, я задаю себе вопрос – сколько же людей прошло через двери этого необычного дома – с того далекого 1931-го, когда выпускник Московского ИМПЕРАТОРСКОГО (именно так, с большой буквы, написано в выданном Щукину дипломе) Университета, опытный уже доктор, поработавший в Тульской, Астраханской, Курской, Харьковской, Пермской и Тверской губернии, в возрасте 45 лет приехал сюда, на берега Ветлуги, и построил в Воскресенском этот нестандартный русский дом? Кстати – почему он приехал сюда? Крыльцо – ответь нам!

Крыльцо щукинского дома – что нехарактерно для построек такого рода  – не вынесено наружу, а наоборот, умно спрятано под большую крышу строения (что создает ощущение уютного «кармана»). Доктор Щукин – по рассказам именно он руководил архитектурной частью проекта постройки – сам задавал размеры и решения, которые порой удивляли местных строителей. «Дом кривыми руками построен» – как бы не соглашалась с ним истинная приверженица традиций баба Маня, она же Мария Яковлевна Корюкина, жившая здесь долгие годы под крылом своей сестры Анны Яковлевны, второй жены Ивана Дмитриевича, и помогавшая Щукиным вести хозяйство. Вероятно, имелись в виду бóльшие, чем обычно, окна, тот самый «карман» с крыльцом, почти незаметная милая светелка с одним окном, спрятанная на чердаке, ну и, конечно, отдельный вход с улицы – для пациентов, приходивших на прием к доктору.

Этот дом многое знает: он пережил и 1937 год (когда, кроме других бед, был закрыт стоящий неподалеку пятипрестольный соборный храм в честь Воскресения словущего, а в здании размещен Дом культуры), и войну – страшную и серую, как дождевые тучи над Ветлугой.

Слышите? Это звонит черный, с тяжелой трубкой телефон на письменном столе у Ивана Дмитриевича – заведующий хирургическим отделением районной больницы наверняка имел столь нужный вид связи

Кто ему сообщил об этой беде? Этого мы не знаем, но знаем точно, что медики – как солдаты, должны быть на фронте. В 1941 году доктору Щукину было уже 55 лет, и он остался единственным  – так говорят – врачом Воскресенской районной больницы в годы войны. Его дочь Галина, кандидат медицинских наук, была военврачом в блокадном Ленинграде.

В этот дом в те далекие военные годы забегала и моя мама – фельдшер районной больницы Татьяна Тимофеевна Шулындина: это ее девичья, «нахратовская» родовая фамилия, которая упрямо вылезала в наших с ней разговорах-воспоминаниях, пряча (видимо, мамочке так хотелось) фамилию ее первого мужа Михаила Яковлевича Корюкина. Порадовавшись рождению 23 февраля 1940 года сына Вадима (моего сводного брата), того самого, кто в последствии станет мужем внучки доктора Щукина Татьяны Николаевны Сокольниковой, «молодые» расстались – сначала на несколько лет, пока не окончилась война (Михаил Яковлевич ушел на фронт), затем навсегда – жизнь порвала еще не окрепшие семейные узы.

Крыльцо помнит надежды послевоенных лет. Измученные, но счастливые лица воскресенцев, выживших на поле брани, слезы и объятия встречающих. Бодрые марши первомайских демонстраций – центральная площадь поселка, до сих пор носящая имя Ленина, находится метрах в 300–400 от дома Щукина.

Крыльцо помнит, как приезжали дочери доктора Галина и Ксения со своими мужьями, как радостно бегали по огороду внуки земского доктора, как пахли свежие грибы, перебираемые хозяевами после коллективных походов «за реку», «под Лалакино»,«за Копанки». Как блестела чешуей рыба, которую сноровисто добывал на просторах Ветлуги наш самый главный рыбак Вадик Корюкин (я вздрагивал, когда в корзине, принесенной с рыбалки, вдруг лещик или щука ударяли хвостом).

А тогда, в мой первый «визит» случилось невероятное – меня пригласили за обеденный стол, расположенный в летней пристройке (по-моему, ее звали терраской). Иван Дмитриевич сидел в полукресле во главе стола, слева – его дочь Галина Ивановна и ее муж Николай Михайлович Сокольников, справа – внучка Таня и Анна Яковлевна – жена доктора Щукина. Баба Маня имела на столе тарелку и приборы, но, ссылаясь на занятость («потом пообедаю!»), чаще всего следила за столом, приходила и уходила. Удивительно милая и скромная была женщина.

Надо сказать, что обеды в доме Щукиных устраивались с достойной уважения обстоятельностью. Собирались все, кто был дома, на стол ставилась супница, свежий хлеб, серебряные ложки, знаменитая под гжель перечница, наливка в небольшом графинчике, рюмочки (самая маленькая, мальцовская была у хозяина). Разговоры велись спокойные, обращения звучали в ласкательной форме: «Папочка, Танечка, Коленька, Нюрочка…»

Никогда не забыть потрясающий запах этого дома – запах сушеных яблок, дерева и молока, книг и медовых сот, настойки из вишни и чистого белья, глаженного утюгом с углями (электрические тогда еще были в новинку).

Крыльцо многое помнит… Здесь, как правило, делался последний фотоснимок уезжающих «после лета» домой – в Ленинград, где жила дочь Ивана Дмитриевича Галина Ивановна и ее семья, или в Елец, где обосновалась старшая дочь Ксения Ивановна с детьми Иваном и Олегом. Перед щелчком фотоаппарата со двора сначала выгонялась послевоенная «Победа» (Николай Михайлович бережно, с остановками и ночевками, доставлял своих любимых пассажиров в Северную Пальмиру), прошли годы  – ее сменила красавица-«Волга» с оленем на капоте, потом знаменитая «Нива» под номером Л 0375 ЛГ Вадима Корюкина (он заработал ее в Антарктиде, где более года находился в качестве врача на станции «Молодежная») – а потом говорились одни и те же слова: «Ну что – давайте присядем на дорожку?»

В этот момент крыльцо превращалось в удобный и вместительный амфитеатр, оно как бы распахивало свои руки и обнимало каждого, кто садился на родные ступени – уезжать не хотелось, лица на снимках получались немного грустные…

До свидания, дом! Мы уезжаем, чтобы вернуться вновь. Сколько раз – вслух и в душе – звучали эти слова! А вслед уезжающим автомобилям, приставив ладонь ко лбу, смотрели баба Маня и Анна Яковлевна.

Как стекаются, образуя реку, ручейки – быстрые и медленные, звенящие и тихие – так и судьбы людей, переступивших когда-то порог дома Щукиных, так или иначе, но соединялись во что-то общее. Соединялись не всегда просто, но всегда… навсегда. Все имена родных, близких и друзей дома Щукины не вместишь в короткий рассказ – это дело будущих повествований – но одно общее, что объединяло, выделить нужно: все понимали, что приобщились к удивительной судьбе удивительного человека, каковым был доктор Щукин. К ауре этого необычного дома.

Щукинский очаг согрел Корюкиных – их имен больше в списке обитателей дома – нешумные, обстоятельные, с прицельным, из под строгих бровей взглядом сестры Анна Яковлевна и Мария Яковлевна, их племянник Вадим Михайлович, его дети Михаил Вадимович и Галина Вадимовна Корюкины – они родились в Ленинграде, но искренне преданы памяти прадеда и этого дома. Сюда, на родное крыльцо, регулярно на «майские» приезжает из Кирова с сыновьями сводный брат Вадима Алексей Михайлович Корюкин…

15 лет (с 1993-го по 2008 год) прожили в этом доме мои родители – Татьяна Тимофеевна и Иван Захарович Рогожкины (мама после войны вышла замуж за фронтовика-шофера, приехавшего сюда из Горького на уборочную, и прошла с ним свой жизненный путь до конца, упокоившись вместе с ним на старом воскресенском кладбище). «Поживите у нас!» – просили их наши родственники Щукины-Сокольниковы-Корюкины. И мои старики (горьковчане по прописке, ветлужане по духу) жили в любимом ими поселке – сначала только «в зиму», а потом, после кончины хозяев и Анны Яковлевны Корюкиной – круглый год, до конца своих дней.

Иван Дмитриевич Щукин скончался 5 января 1964 года в возрасте 78 лет (без нескольких дней), оставив о себе исключительно добрую память. Мама говорила, что на его похороны «пришло все Воскресенское», но думаю, что в этот раз она ошиблась – благодарные земляки приезжали и из других деревень района, и из города, поскольку имя доктора и рассказы о его великом служении здравоохранению были известны далеко за пределами поселка.

Вскоре улицу Красную переименовали в улицу Щукина.

Заботы по дому остались на «Нюне» и «Мане» – так, не выговаривая полных имен «Нюра» и «Марья», совсем еще ребенком звал Анну Яковлевну и Марию Яковлевну мой брат Вадим Корюкин.

Вот где разгадка его (да и не только его!) судьбы в этом доме – с детства бывавший у своих любимых тетушек на улице Красной, он стал «своим» и для Ивана Дмитриевича Щукина, и для всех его родственников – включая внучку доктора Таню, на которой он, в итоге и женился!

Вадим уехал в Ленинград, где жила с родителями его молодая супруга (наша мама Татьяна Тимофеевна бежала за поездом и рыдала, как будто провожала сына на фронт), завершил там свое медицинское образование (первые три курса он учился в Горьковском медицинском институте) и стал ездить в Щукинский дом не как гость, а полноправный член семьи. На него смотрели с надеждой – Вадим лихо носился на своей «Ниве» с прицепом (завозил навоз, доски, колья для огорода и многое другое, что нужно в хозяйстве), подрабатывал анестезиологом в районной больнице, «таскал» грибы и ловил рыбу – словом, продолжал лучшие мужские традиции дома земского доктора.

Удивительный факт – кандидат медицинских наук, врач-ординатор 1-го Ленинградского медицинского института им. академика И. П. Павлова Вадим Михайлович Корюкин после окончания ВУЗа всю жизнь свою работал в Ленинграде (потом Санкт-Петербурге). Но сердцем, душой, своей неуемной ветлужской натурой он был и остался здесь – в этом доме, в своем родном Воскресенском. Ежегодно (!), на пару месяцев, не меньше (договариваясь с коллегами о подмене на работе), не уезжая ни в какие заграницы, доктор Корюкин мчался к своим лесам и рекам, кострам на берегу, резиновым сапогам и лодкам-казанкам. К таким же, как он русским мужикам – Борису Тихонову, Адольфу Михайлову, Александру Кирдяшкину и другим, острым на слово, верным на дружбу, рукастым и цепким. Тем, кто редко говорит: «Я люблю свою Родину». Потому что они – Родина и есть.

До 1993 года прожила в доме Щукина его супруга Анна Яковлевна, годом раньше (7 сентября 1992 года) здесь, в Воскресенском, покинула сей мир его дочь – Галина Ивановна. Сюда весной 2000 года привезли из Санкт-Петербурга гроб с телом Татьяны Николаевны Сокольниковой, внучки земского доктора, прожившей, увы, лишь 64 года. Танечка была человеком светлым – по-щукински внимательным, прекрасно воспитанным и эрудированным. Помню, как мы прощались с ней здесь, у крыльца: рядом стояли ее дети, муж (Вадим упал в обморок), друзья, родственники, профессор Алексей Борисович Королев с женой, моя дочь Наталья Рогожкина с мужем, актером Андреем Паниным (увы, он тоже бесконечно рано ушел из жизни).

От нас, живых и ушедших, хочу сказать слова благодарности всем, кто был рядом в минуты скорби и потерь, когда доброе слово и плечо, о которое можно опереться, имеют великое значение. Пусть примут их мой троюродный брат Михаил Шулындин, моя троюродная сестра Вера Жиркова (Безрукова), мой давний друг Вадим Привалов и его супруга Любовь, Мартин Едигарян, Николай Ульмов, Александр Калагин, Александр Зуев, Сергей Юрасов, семьи Барышевых, Надежиных, Восьмериковых, Поповых, моя няня Ольга Шонова, семьи Чиркиных и Прошиных... Чьи-то добрые имена не названы, я знаю – но не обижайтесь, они в моем сердце.

Когда становится трудно, а мир кажется несправедливым, когда пропадает надежда и не хватает чистого воздуха веры – тогда мои чувства, как по стрелке компаса, устремляются сюда, в родные края: к Воскресенскому и Нахратову, Ветлуге и Швее, Светлояру и Задворке…

Туда, где ждут меня мои самые близкие, никуда не ушедшие души и верные друзья.

Компас судьбы ведет в этот дом – дом доктора Ивана Дмитриевича Щукина, ставший своего рода памятником многим замечательным людям – высоким профессионалам медицины (и не только), настоящим российским интеллигентам и простым честным труженикам, ставшим символами добра и уважения к людям.

Я уверен, что не один иду по этому маршруту... Если так, то встречаемся на крыльце.

Сергей РОГОЖКИН
Фото из архива и Сергея Токарева

P.S. Отдельное спасибо за поддержку проекта «Дом земского доктора» администрации Воскресенского муниципального района и ее главе Николаю Горячеву, а также Ольге Махотиной, Илье Смолину, Надежде Уткиной, Алексею Грозе, Александру Грачеву.