Светоч

Первый

Первый секретарь Воскресенского райкома партии (компартии Советского Союза) Виктор Иванович Пронин с утра был в добром расположении духа. Ночью он не просыпался от фантомных болей в несуществующей левой руке, да к тому же свежая сводка по надою молока была с плюсом к предыдущему дню и прошлому году.

Руку ампутировали выше локтя после ранения на Волховском фронте. Перед началом заседаний он бережно укладывал протез здоровой, сильной рукой на столешницу…
Сейчас, спустя более полувека с того дня, можно сопоставлять название его партийной должности и конкретные дела, при этом недоумевать и даже ерничать. А сомневаться-то ни в чем и не надо. По тем временам он был хозяином района.
А хозяйство немалое. Лесистый район, раскинувшийся по обоим берегам реки Ветлуги по территории был и сейчас остается одним из самых крупных в Нижегородской, тогда Горьковской области.
Члены бюро и аппаратчики четко усвоили одну примету. Если Первый при разговоре просто поглаживает свою искусственную руку, значит быть добру. А вот если начинает чуточку пристукивать ею, то думай, что и как говоришь.

Представители районной номенклатуры частенько здоровались с ним, буквально затаив дыхание. Не потому, что от страха трепетали, нет. Он был выдержанным в общении и вполне демократичным партократом. Пронин просто на дух не переносил выпивох и опохмеляющихся, как коммунистов, так и беспартийных.

Хорошо помню один наш разговор.
В свои двадцать четыре года я тоже был «первым» и тоже секретарем, только райкома комсомола.
Осень одна тысяча девятьсот семьдесят шестого года. Если верить передовице тогдашней главной газеты «Правда», трудящиеся Советского Союза ринулись выполнять решения юбилейного, двадцать пятого съезда родной КПСС, прошедшего весной этого года.
Ближний круг генерального секретаря Леонида Брежнева, приболевшего тогда, опасался, что Николай Подгорный может его подвинуть с высокого поста.
Но московские страсти никоим боком не касались Виктора Пронина. Главными для него оставались поставки районом государству молока, мяса, зерна, льноволокна, картофеля и далее по списку. Ну и, само собой, воспитание колхозников и рабочих в духе советского патриотизма, верности идеалам и т. д.
А ведь и ПОСТАВЛЯЛИ, и ВОСПИТЫВАЛИ в соответствии с пунктами устава!
Та осень схожа была с приличной зимой. Ветлуга встала рано, и при немалой воде. Снега почти еще не было. Молодой ноябрьский лед все крепче заваривал правый, поросший осокой и кустами тальника берег Ветлуги. Около двухэтажного, силикатного кирпича здания райкома, на берегу изредка слышны были постепенно затухающие где-то в затоне перезвоны ледяных полей.
С утра пораньше я пришел на разговор к Виктору Ивановичу, который не меньше чем за полчаса до начала рабочего дня всегда был на месте. Речь шла об обмене комсомольских билетов у многотысячной армии воскресенской молодежи, которая, надо признать, не очень и верила к тому времени в идеалы Павки Корчагина.
Наш Первый, как всегда, был опрятно одет и по-военному подтянут.
Поздоровались.
– Ну как дела, комсомол? Что с обменом?
– Да неважно, Виктор Иванович. Переженились многие, детей, домашнее хозяйство завели – не до собраний и субботников.
– А что обком?
– Обком план требует, выговорами грозит. А до меня в школах, где легче, вручили новые билеты. Вот теперь по колхозам за каждым комсомольцем гоняемся. По выходным да с фотографом, чтобы сразу фотки клеить в документы.
Вот этой тирадой я, как говорят, маху и дал!
– И кому это ты выговариваешь, кого укоряешь? – старший Первый поправил свою седую шевелюру и продолжал: – Мой тебе совет: никогда не вали на того, кто до тебя в кресле сиживал. Люди не поймут, и для себя толку никакого. Взялся за дело – доведи его до конца и ни на кого пальцем не указывай. Если надо, давай я поручу партийцам на местах помочь твоим первичкам.
– Конечно, надо! – горячо поддержал я это его предложение.
И чтобы снять возникшее напряжение, напоследок еще раза три спасибо сказал.

Он никогда не повышал голоса. Только сменой интонации на более отчетливую ставил на место любого оппонента…

Что бы я сегодня доложил человеку, который далеко не только в моей судьбе сыграл определяющую роль?
Я бы назвал Виктора Пронина на «ты», учитывая теперешний мой возраст и то, что в шкуре секретаря райкома той же партии был.
Я бы обратился к нему так: «Вот ты, Виктор Иванович, тридцать лет руководил районом с населением к 1979 году в тридцать четыре тысячи человек. С соратниками, победив жестокого врага, поднял послевоенные поветлужские деревни, поселок выстроил. Люди по-человечески жить начали. Высшую награду СССР – орден Ленина заслужил, кроме прочих многих орденов и медалей.
Как и чем оценить твой личный вклад в становление района?
Да, мы тебе звание почетного гражданина района присвоили. Фотографию скромную на Доску почета вывесили наряду со всеми. Да-да, на ту, куда лучшие из лучших колхозов, ферм, леспромхозов, ПМК, строительных и других организаций заносили.
Живется нам в целом неплохо. Денег вот только ни на что не хватает. Вот и портретик твой на почетном месте изолентой приклеили.
Ты, Виктор Иванович, уж прости нас, неразумных».
Светлая ПАМЯТЬ!

Петр РОДИН
Фото из архива редакции