Победители

Жизнь, опаленная войной

   Родилась я в селе Богородском Воскресенского района Горьковской (ныне Нижегородской) области, которое стоит на берегу Ветлуги. О селе кратко:
Высоко на горе стоит наше село.
С детских лет всей душой я любила его,
Мне привел тут Господь белый свет увидать.
В нем отец проживал и кормилица мать.
Я не знала тогда, где придется мне жить,
Но родное село мне вовек не забыть.
   Отец мой, Федор Кондратьевич Кротов, считался грамотным человеком, он окончил четыре класса начальной школы в Богородском. В детстве, у родных в городе Лыскове, он овладел профессией сапожника и прекрасно шил мужские хромовые сапоги и женскую модельную обувь. Работал он и в колхозе бригадиром.
   Когда мне было семь лет, трагически погиб мой старший брат. Застрелился из самодельного пистолета, который взял у друга по дороге в школу, чтобы выстрелить в галку. Но пуля из самоделки полетела не вперед, а назад, то есть ему в лоб. Он был отличником, учился в шестом классе. Пистолет долго висел на стене в школе для назидания другим школьникам.
   Через два года после похорон брата разошлись мои родители, и отец уехал жить в деревню Уколово. Перед началом Великой Отечественной войны он работал следователем в Воскресенском районном суде.
   Мать, Анфиса Ивановна Кротова, работала на сборе налогов и в торговле. Вступила в ряды ВКП(б) и в годы войны работала в деревне председателем сельпо.
   Мне было интересно узнать у папы, почему они разошлись. И он мне ответил: «Вот вырастешь большая и прочитай книгу автора Льва Николаевича Толстого ‘‘Анна Каренина’’. В ней как о нашей жизни написано».
   Когда началась Великая Отечественная война, мне было 9 лет, а сестре Тамаре 13. Нашу мать вскоре, как члена партии, отправили в Горький рыть окопы, чтобы заградить танкам подход к городу. В доме мы остались вдвоем с сестрой.
   В это время по нашим деревням из Сибири пешком к железнодорожным станциям Семенов и Ветлужская передвигались колонны мобилизованных солдат. Вечерами для ночлега их расквартировывали по домам. У нас с сестрой разместили больше двадцати человек.
   Хорошее воспоминание: солдаты готовили себе кашу с американской тушенкой и нас накормили досыта. Но при этом они оставили нам в одежде платяных вшей, с которыми мы не могли справиться до приезда матери с трудового фронта из Горького.
   Большой трагедией в нашей детской памяти отложился приезд в школу деревни Галибихи детей из блокадного Ленинграда. Они были сильно истощенные и опухшие от голода. Большинство из них выносили из машины на носилках.
   Идя в школу, мы брали для них хлеба и картошки, а они нам показывали красивых кукол и игрушки, какие мы в деревне сроду не видели. Иногда их дарили нам в обмен на еду.
   Вместе с ленинградцами мы учились до дня победы, а Майя Симановская и Вера Куваева были моими подругами. Когда в школе нам объявили о конце войны, я пригласила их в гости. Мы угощались и танцевали под музыку патефона.
   В наших деревнях также проживали эвакуированные из городов люди. Лично у нас жила семья поляков: муж, жена и девочка Марыся трех – четырех лет. Полячка, мы звали ее Ханка, организовала в клубе Богородского кружок по вязанию перчаток и отправку их на фронт солдатам.
   В дневное время зимой женщины и дети ездили в лес за дровами на санках. Однажды, когда груженые санки мы ввозили на четвереньках в гору, полячка сказала, а я на всю жизнь запомнила: «Лучше в городе ‘‘блядем’’ быть, чем в гору на себе дрова возить».
   Летом мы, молодежь, как и взрослые, выполняли все работы в сельскохозяйственном производстве колхоза. Например, в войну я научилась косить, жать зерновые, впрягалась вместо лошади, окучивая картошку, выдергивала лен вручную, на току задавала снопы в молотилку, сортировала зерно.
   Во время жатвы хлебов в 1942 году над нами много раз пролетали немецкие бомбардировщики. Они бомбили автозавод в Горьком. По звуку мы сразу определяли, что приближаются немецкие самолеты, и убегали прятаться в суслоны, которые из снопов ставятся на поле во время жатвы. Головы-то мы спрячем в суслон, а «задняя часть» тела видна снаружи. Мы были молодыми, поэтому, обращаясь к пролетающим самолетам, шутили: «Бомби, бомби, все равно до мозгов не достанешь».
   Мой отец во время Великой Отечественной войны, возможно из-за возраста и плохого здоровья, находился в воинских частях армии в рабочем батальоне на Сейме, а не на фронте. Он шил хромовые сапоги для офицеров.
   Однажды я с его женой Ольгой Николаевной приехала к нему в гости, и мы попали в ночь бомбежки автозавода, который располагался совсем недалеко от Сеймы. Из окон мы видели огромное зарево над автозаводом, а от разрыва бомб дрожали и трескались стекла в мастерской отца, где мы находились.
   Отец во все годы моей учебы до замужества материально помогал мне, а в письмах воспитывал.
   Во время службы в армии в 1943 году у отца началась гангрена. Его срочно в сопровождении двух солдат доставили в районную воскресенскую больницу, где ампутировали ногу.
   В конце 1945 года я уехала из Богородского в ремесленное училище, которое находилось в Сормовском районе Горького, учиться на токаря. Уехала от голода в деревне. На трудодни в колхозе зерна не давали, и питались люди мякиной клевера, желудями, овсяными отходами, гнилым картофелем с полей после зимы.
   Однако и в городе 1946 год для учащихся РУ был голодным. В столовой подавали только капусту. И хотя хлеба давали 700 граммов в день, однако еды молодым не хватало. Чтобы хоть как-то поесть досыта, я пайку продавала на рынке, вместо нее покупала баночку крахмала из гнилого картофеля и баночку отрубей. Из них варила целую кастрюлю киселя и хотя бы один раз в неделю наедалась досыта.
   Практику во время учебы в РУ мы проходили на заводе «Красное Сормово». Этот завод во время Великой Отечественной войны выпускал для фронта танки ДТ-34 и подводные лодки.
   После первого курса в училище мне присвоили 3-й разряд, после чего я вытачивала на токарном станке гильзы для снарядов, выполняя военный заказ. Однако обидно было, что учебу в РУ, как и учебу в средних и высших учебных заведениях, не зачли в пенсионный стаж. Позднее я окончила фельдшерско-акушерскую школу в Сормове с отличием, Горьковский сельскохозяйственный институт с отличием и заочно, без отрыва от производства, Московскую аспирантуру с присвоением ученого звания кандидат сельскохозяйственных наук.
   Имею одиннадцать правительственных наград за самоотверженный доблестный труд в период Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. и за высокую урожайность и производство элитного семенного картофеля в хозяйствах области. Являюсь ветераном Великой Отечественной войны.
   Пенсионный стаж, 35 лет и 6 месяцев, преимущественно заработала на Горьковской сельскохозяйственной опытной станции (ныне ФГБМУ «Нижегородский НИИСХ»), расположенной в Кстовском районе Нижегородской области.
   В заключение хочу отметить, что мои родственники принимали непосредственное участие в Великой Отечественной войне. Мой муж Анатолий Иванович Паузин в 1943 году в возрасте 17 лет был взят на Восточный фронт и восемь лет прослужил в армии. Отец служил в армии до 1943 года. Отец моего мужа Иван Павлович Паузин был на фронте и вернулся раненным в руку. Брат мужа Павел Иванович Паузин с первого до последнего дня был на фронте связистом. Сестра мужа Екатерина Ивановна Белова во время войны служила в армии телефонисткой. В 2014 году ей исполнилось 90 лет.
   Обращаюсь к людям: делайте все возможное, чтобы не было войны.

Н. Паузина