Колонка обозревателя

Пандемия как часть культуры

Очень быстро наша жизнь поменялась с началом пандемии. И так же быстро отреагировала на нее культура, встретившись с новым явлением. Опробовала, переработала по своим лекалам и сделала своей частью.

Посмотрите, как скоро сформировалась своя собственная масочная мода. Теперь то, какие ткани подходят для маски, определяется не только составом и числом слоев, но и расцветкой. Мужчины предпочитают черные, женщины – что-нибудь повеселей. Коллективное бессознательное мгновенно и безошибочно определило, что приемлемо, а что «старомодно», как марлевые повязки, или зазорно, как маски к 9 Мая.

Раз, и появились ветровки с пластиковыми щитами, крепящимися на молнии перед лицом. Два, и желтый цвет курьерской спецовки хоть и чисто прагматически (курьеров поначалу не останавливала полиция), но сразу и вдруг стал страшно актуальным в одежде.

Изменения произошли в этикете. Кажется, даже те, кто раньше кашлял, не прикрывая рот рукой, теперь внимательно отсчитывают полтора метра до ближайшего соседа в магазине. И тут же держать дистанцию стало не просто мерой безопасности, но и признаком хорошего тона.

Ну и как без перемен в языке. Не то чтобы у нас появилась масса неологизмов. Скорее уже известные слова приобрели дополнительные значения. Шашлычники – это теперь не только те, кто жарит и продает, но и те, кто жарит и тем самым нарушает. Скажешь «корона» – и всем понятно: коронавирус. У нерабочих дней тоже появился оттенок значения: они одновременно и нерабочие, оплачиваемые, и рабочие неоплачиваемые. Логическая головоломка, а не слово.

Подключился фольклор: с введением нерабочих дней – «Не удивлюсь, если завтра выяснится, что ваш муж тайно посещает работу», с «отменой» нерабочих дней – «Уже можно выходить, но еще нельзя». Такие «симптомы», как быстрота реакции и присутствие духа, говорят о том, что, несмотря на пандемию, само общество здорово.

Ирина ТУМАНОВА