Победители

Нас называли окопниками, или Не стерла память боль войны жестокой

   Слова благодарности, слова поздравлений, почести. Все эти моменты понятны и торжественны. Но когда сидишь рядышком с тем, кто видел ту войну своими глазами, в нелегкой беседе о том времени как будто прикасаешься к трагическому прошлому. И перед глазами каким-то непонятным образом «плывет» зимний блокадный город на Неве, те бои, те бесконечные дни и ночи, и тот день, когда страна салютовала победителям.
   Наш собеседник фронтовик, защитник Ленинграда Иван Емельянович Ситнов. В среду, 23 января ему исполнилось 95 лет! Юбилей. Несмотря на настолько почтенный возраст Иван Емельянович, слава Богу, передвигается самостоятельно и даже иногда выходит на улицу, немного прогуляться, подышать свежим воздухом. Правда, засела как осколок в сердце грусть. Осенью, 7 ноября, Иван Емельянович похоронил свою жену, с которой прожил 71год.
   – Вот и прихворнул от такого горя, – с горечью говорит фронтовик. – Туда бы уж пора и самому, – и махнул куда-то в сторону рукой.
   Родился наш юбиляр в 1924 году в деревне Копылово. Здесь же, на высоком берегу Ветлуги и живет по сей день. Сейчас уже один. Правда, дочь Ольга помогает, да и другие дети не забывают.
   – Помню, как объявили, что началась война. Я тогда почту разносил. День был жаркий, и из открытых окошек по радио звучал голос Молотова. Нас в семье семеро ребятишек было, я самый старший. Спустя месяц, после начала войны, умерла мать, не доносив восьмого ребенка. Отец привел в дом новую хозяйку, двоюродную сестру жены, а сам ушел на фронт.
   В августе, 22 числа 1942 года меня призывали на войну. Определили в 107 запасной стрелковый полк в Гороховецких лагерях. Там же, 6 сентября, и присягу принимали. А в конце года нас, 500 человек 18-летних необстрелянных юнцов отправляют в Ленинград.
   Уже на фронте Иван Емельянович узнает, что отец его погиб, а мачеха бросает ребятишек и уходит в свой дом. Это тоже было тяжелым испытание для молодого бойца.
   – Весь 43-ий год, до половины 44-го я защищал Ленинград, – продолжает свой нелегкий рассказ ветеран. – Один раз снаряд рядом разорвался, меня контузило и засыпало землей. Только ноги немного торчали. Товарищи, которые рядом были, сначала подумали, что я погиб, но увидали, что ноги шевелятся, стали откапывать.
   Перед зимой готовили нас в лыжный батальон, но потом посадили на ледокол и отправили на Ораниенбаумский плацдарм, готовить окончательное снятие блокады. Перед этим были еще и жесточайшие бои на Синявинских высотах, страшно вспоминать. На том самом плацдарме меня ранило в руку. Были мы одеты в новенькие такие полушубки. И вот этот полушубок пришлось из-за ранения разрезать. Как мне жалко его было, новый ведь совсем.
   – Помню хорошо, как 27 января 1944 года был салют в честь Ленинградского и Волховского фронтов, которые соединились, и была снята блокада славного города Ленинграда. Люди, которые остались живы, все радовались, плакали от счастья, обнимались крепко. Правда, я этот салют смог наблюдать только с 5 этажа госпиталя. Да и было от чего плакать. Ведь в самые страшные периоды блокады давали всего-то 125 грамм хлеба. Но хлебом этот кусочек назвать было трудно. Кто знал, тот поймет. Нам, воякам, давали по 600 граммов, и то – ничто! А тут – всего 125, вдумайтесь!
   Иван Емельянович ненадолго умолкает, на глазах выступают слезы. Эти слезы говорят о многом. Чувства нельзя подделать, они на всю жизнь, и память, сколько бы времени не прошло, не стирает ту боль жестокой, Великой войны.
   – После снятия блокады меня отправили под Псков, – утерев слезу, продолжает рассказывать фронтовик. – Участок фронта тяжелый. Ширина нейтральной полосы, всего-то метров 50. Хороший гранатометчик гранату может добросить. Там мы три месяца находились, почти не спали. Если память не изменяет, то 19 июля, был нам дан сигнал идти в наступление. В четырех километрах от Латвийской границы меня снова ранило, думал совсем без руки останусь.
   В конце 1944 года после госпиталя я попал в химчасть. Затем нашу часть перебросили в город Минск. Там мы должны были делать дымовые завесы от воздушных налетов. Правда, уже до этого Минск был сильно разрушен. Мы жили в землянках и каких-то дощатых временных домиках. Вот и «продымел» до Дня Победы.
   Лишь 9 марта 1947 года Иван Емельянович вернулся в родную деревню. На «Казанскую» сыграли свадьбу в этом же году. Потом пошли детки. Сын и две дочки. Ветеран до последнего дня, до выхода на пенсию проработал в местном колхозе, а затем и в совхозе.
   После такой беседы преисполняешься гордостью за наших ветеранов. Порой кажется, что они делали невозможное, не поддающееся здравой логике, вопреки всему. Давайте все вместе пожелаем нашему юбиляру, фронтовику, здоровья, и низкий поклон ему за все.
   С юбилеем!

Александр УМНОВ
Фото Сергея Токарева