Тридцать лет пролетело с той поры, как за спиной остались горы. Чужие горы. Впереди радость от встреч, слезы и объятия матерей, жен, невест. Все это было. Но перед этим были бои и победы, горькие слезы от страшных, невосполнимых утрат и цинковые гробы. Девять с лишним лет там, за речкой, продолжалась война.

Почему-то мне было важно приехать сюда именно на автобусе. «Газель» автохозяйства, буксуя прямо на посадочной площадке, еле-еле выбиралась через снежную кашу на проезжую часть. Везла она меня и еще четырех пассажиров. Контролер, не скрывая досады, восклицала: «Никому мы не нужны! И снег этот тоже!» (Хотя вечером здесь было уже чисто.)

В январе ударили первые настоящие морозы. Люди стали кутаться в теплые куртки, постукивать ботиночками и думать о более подходящей обувке. Вспомнились старые добрые валенки. Валенки, что грели всю семью. А у нас в районе есть место, где их делали, – Будилиха.

Ежегодно по осени… нет, не цыплят считают, а котят. Тоскливое мяуканье слышится с разных сторон. Выброшенные котята с началом морозов начинают свой путь от дома к дому в поисках пропитания и человеческого тепла. Не будем читать морали, мы такие, какие есть, ни хорошие, ни плохие. Проще выкинуть с глаз долой, авось добрые люди подберут, а если нет, то мы не виноваты…

Перед Крещением по всей матушке Руси православный люд берется за топоры и пилы, чтобы вырубить или выпилить на речках, прудах и озерах купели, где-то в форме креста, где-то – как получится.

Этот материал выходит под рубрикой один день деревни. Однако если бы кто-то назвал Затон имени Михеева лет тридцать назад деревней, то местные его обязательно бы поправили, не деревня – поселок, деревни там, на горе! Какая разница? – спросите вы. А разница была большая. Но обо всем по порядку.