Азбука легенд и преданий

Легенды северной Ветлуги

В местечке с незвучным, должно быть рожденным в советскую пору названием Льнозавод мы первым делом заглянули к человеку, который о Ветлуге знает куда больше других.

У Галины Скоробогатых много лет рабочее место было на…реке. Лодка-плоскодонка, багор, весла, нехитрые измерительные приборы – вот и весь инвентарь ее совсем необычного офиса, первого на Ветлуге гидропоста.

– Когда я там работала, на участке, где мы измеряли, глубины почти не менялись, – рассказывает Галина Викторовна. – Но изменения все равно происходят: местами вымывает ямы, местами, наоборот, замывает. Ветлуга меняется.

– А почему она то очень широкая, то вдруг сужается до маленького ручейка? Кое-где у нее каменистое дно. Это из-за ледника?

– Наверно. Здесь у нас под Льнозаводом даже кости мамонта находили…

К большому сожалению, интересный собеседник Галина Скоробогатых отказалась сниматься и на фото, и на видео. Но мы не остались в обиде. Галина Викторовна подарила нам книги об истории, о легендах и сказаниях шабалинской земли.

– Я, может, где-то еще раздобуду их, а вы там у себя такие точно не найдете. Вот она, как есть, широта души ветлугаев!

Сейчас Льнозавод известен вовсе не «синеглазой порослью матери-земли», как было раньше. Увы, это время безвозвратно ушло. Теперь здесь другая достопримечательность. Первая на Ветлуге туристическая база. Очень уютная и комфортабельная. Здесь и состоялась наша встреча с автором тех самых подаренных книг.

Нина Мильчакова, историк, краевед, писатель. Историей родного края она занимается не просто с увлечением, а с любовью.

Вот и про екатерининский тракт ей известно то, чего не знают другие. Вернее сказать, о посещении этих мест еще юным императором Александром I.

– Ему 18 лет исполнилось, он был уже коронован, когда поехал по екатерининскому тракту. Все ждали Екатерину, но она же вообще не любила ездить. Только на юг. Вы же сами знаете, как она и куда ездила, – рассказывает Нина Петровна, недвусмысленно намекая на потемкинские деревни. – А у него была длительная поездка, молодой император столько жалоб собрал – больше тысячи!

Эх, если бы сейчас наше незакатное Красно Солнышко спустилось на землю и не с высоты журавлиного полета посмотрело на грешную святую Русь, сколько бы нового узнало и о себе, и о реальной жизни в провинции.

И вот тут весьма поучителен еще один исторический анекдот, рассказанный Ниной Петровной. 

– А он (император. – Прим. авт.) зашел в деревенскую избу и, не представляясь, спрашивает у старенькой бабушки: «Вы что дома-то сидите?» – «Нам велели не выходить, только из окна кричать: ‘‘Ура, ура!’’ – должен проехать царь». Он подает ей большую сумму денег. А та в ответ: «Ой, батюшка, прости, прости меня, я откуда знала, что это чарь ко мне зашел».

– Чарь?

– Да, чарь, а не царь, – смеется Нина Петровна.

Слушать Нину Петровну одно удовольствие, но нас уже давно ждет другая особа женского пола – по имени Ветлуга.

Вниз от Льнозавода на реке еще встречается несколько небольших, вполне преодолимых завалов. Как говорится, немецкая «Дружба» вам в помощь. Ну, в смысле, супернадежный «Штиль», который можно неловко утопить в воде, потом что-то там продуть, завести и снова вгрызаться в отвердевшие от воды и времени топляки.

Река все еще течет на север и до самого перевала местами показывает свой норовистый характер. Местами – это там, где по берегам и на дне реки все ярче проявляются каменистые отметины древнего ледника. Здесь наша спокойная Ветлуга немного похожа на горную речку. Рыбаки и охотники, опасаясь пропороть днища своих лодок, сюда забираются нечасто, и, наверно, этот край тоже можно назвать заповедным. Где бы мы еще увидели, как грациозно, словно супермодель на подиуме, по дикому пляжу дефилирует серая цапля, подпустит к себе чуть ближе полутора десятков метров, потом легко поднимется в воздух, перелетит на соседний пляж и вновь неторопливо выхаживает на своих длинных ногах, как будто не замечая людей. А потом усядется на вершину огромной сухары, что нависла над рекой, как на авансцену, – вот я во всей красе, снимайте меня! Будто чувствует, что камера спрятана глубоко в рюкзаке.

Ниже почти вымершей деревни Липово Ветлуга преображается. Да и то верно – заневестилась уже, пора бы свою косу русую расплести и нрав девчачий, шаловливый да капризный подусмирить.

Где-то в этих местах ушкуйничал Васька Ошемёток, сотник Степана Разина.

И судьба его очень похожа на судьбу свободолюбивого атамана. Были в ней и отчаянная вольница, и легкие, скользящие по волнам струги для разбойных дел на Ветлуге. Об этом увлекательно рассказал шабалинский краевед Николай Демин. Вот почитайте – какой же у него легкий, напевный слог!

«Стены в подземных горницах обиты были парчой да рытым бархатом, в иных местах аксалитом и даже коврами персианскими.

Освещались ушкуйники не лучиной, а восковыми свечами по-боярски, потому богато жили: аки птицы небесные – не жали, не сеяли; пашенка их – дома боярские да монастырские закрома, замест плуга – ножичек острый, кистень, пищаль да сулеба. А кони – ретивей во всем Приветлужье не сыщешь!

Так и жили ушкуйники: с богатого шуба – бедному сермяжка. Днем рыбу неводом промышляли на ближних лесных речках либо бортничали. А как упадет наземь понурый, словно монах, вечер, раздается богатырский посвист: ‘‘Сарынь! На кичку! Седлай коней!’’ Да скаком лесом к боярским хоромам – на Ветлугу, на Унжу, а то и подальше».

В унисон старинной народной песне про Стеньку Разина коварную изменщицу Ульяну утопили. Но ветлужские мотивы легенды несколько иные. Поучительнее они, что ли, и глубже. В них и безответная любовь, и змеиная хитрость, и верная дружба, и коварство, и расплата за предательство…

«Скулила Ульяна, в ногах валялась, грязные сапоги лобызала, но лица разбойников были тверже гранита. Привязали Ульяне на шею слиток золота и бросили ее в озеро».

Обо всем этом и поведал Николай Михайлович.

А у нас на рейде еще одна безлюдная деревня, правильнее сказать, село под названием Быстри. Оно тоже уникально своими легендами и удивительно красивой деревянной церковью. 

– Мы находимся на колокольне Спасского храма, – говорит участник экспедиции Алексей Гроза, восхищаясь и роскошными видами северного Поветлужья, и позабытой-позаброшенной и благоверным народом, и всеми святыми обителью. – Это удивительная деревянная жемчужина!

Что поразительно, и церковь в далеких от столиц Быстрях, и храм Спасителя в Москве проектировал известный архитектор Константин Тон. Но что стало с ней теперь – без слез не взглянешь. Всю церковь полностью уже не восстановить. Может, хотя бы колокольню удастся? Время летит невероятно быстро. Люди, АУ! Через 10–15 лет от этого рукотворного чуда останутся лишь замшелые бревна, гниющие на земле. Нужно спасать достопримечательность Поветлужья!

Продолжение следует

Александр ГРАЧЕВ

Фото автора, Ильи Смолина, Елены Краевой, из архива редакции газеты „Шабалинский край”

Сюжет об экспедиции можно посмотреть в «Живой газете» на нашем сайте www.воскресенская-жизнь.рф