Азбука легенд и преданий

Варнаша

Варнавин. Варнавино. Варнаша. Где раскопал-раздобыл такое простоватое имечко поселения с богатейшей историей наш земляк – воскресенец Николай Плеханов, сейчас не спросишь. Его уже давно нет на этой грешной земле. А может, и вовсе не было никогда Варнаши? Может…

Но вот таким и запомнился Николай Васильевич: выскажет какое-то очень красивое и смелое предположение – пусть историки и краеведы чешут умную репу, так ли это было, и сам вместе с ними продолжает искать в пыльных архивах подтверждение своих же догадок. Плеханова можно назвать и писателем, и сказочником, но в первую очередь страстным любителем краеведения и топонимики. С сегодняшнего дня Николай Васильевич будет незримым участником экспедиции «Вся Ветлуга: от истоков до устья».

Итак, наша лодка-парусник под Варнашей. От святого источника по крутой, но надежной лесенке, время о времени останавливаясь, чтобы перевести дух, мы поднимаемся по Красной горе наверх. А там… А там, как у той глупой басенной птахи, «от радости в зобу дыханье сперло» – открывается такая даль и ширь, что хочется и петь, и кричать!

А кругом такое буйство света! Кажется, прикрой глаза козырьком ладони, и тут же представишь темные силуэты на блистающем серебром полотне реки. Не трех старцев из одноименного рассказа Льва Толстого, бегущих по воде за кораблем архиерея.

– Забыли твое ученье!.. Научи опять.

– Не мне вас учить. Молитесь за нас, грешных!

Нет, не тех, не соловецких.

– По преданию, здесь проплывали на камне три святых старца: Макарий, Тихон и Варнава, – рассказывает сотрудник варнавинской библиотеки Елена Сигаева.

Надеюсь, читатель еще помнит легенду костромского Поветлужья про монаха, который сначала вместе с чертом слетал до Иерусалима, а потом, обиженный монастырской братией, встал на булыжник и давай вовсю рассекать речные волны. Ну вот что тут скажешь – любили прежде наши священники и ходить по воде аки посуху, и плавать на камнях.

Не то что сейчас – ездят только на иномарках. И как будто бы не осталось среди них мудрых архиереев. Однако ж Великий пост на дворе. Прочь грешные раздумия.

– С точки зрения символизма камень – это Христос, – поясняет научный сотрудник Варнавинского историко-художественного музея Лариса Куликова.  – Плавание на камне означает, что эти святые просто были в одной духовной традиции. Но жили они в разное время и никогда не могли быть вместе. Тихон вообще прятался от людей…

Прятался и Макарий. Вот какую быль или небыль пересказывал Николай Васильевич: «При одном из набегов язычников (названы черемисами) он не успел убежать в лес, и пришлось бы туго, не сунься он под крыльцо своего дома». Не без иронии об этом пишет Плеханов, фронтовик, не раз смотревший смерти в лицо: «Стало быть, он жил не как крестьяне, в полуземлянке, а в рубленой избе… Такую хоромину… в одиночку не поставишь… сосны да ели в кружку гривенники не принесут».

Варнава не прятался ни от людей, ни от зверей. На Красную гору к преподобному приходили «диви звери, медведи мнози, живущие близ келии его… он же хождаше между ними, аки между скотами… тии зверие кротки ему быша». Люди иногда бывают хуже зверья. Но Варнава так не думал.

– Нужно понимать, что мариец – это лесной, дикий, смелый человек с очень закрытым характером, со своими языческими традициями, – рассуждает Лариса Валерьевна.

Подумать только: как же непросто было преподобному нести веру Христову черемисам. Однако ж именно он – миссионер, целитель, подвижник – стал небесным покровителем всех живущих в Поветлужье русских, марийцев, чувашей и других, как верующих, так и неверующих, наверно, тоже.

Про Варнаву Ветлужского существует много преданий и легенд, похожих на бабушкины сказки. Есть и документы, которые можно считать исторически правдивыми. Но при всем при том это самый загадочный местночтимый святой.

Ничего не известно о его рождении, почти ничего – про жизнь до пострига, совсем немного – о жене и детях, невинно убиенных, чуть больше – о пленении преподобного и его духовном подвиге на Ветлуге. Тайной за семью печатями остается и место погребения исцеляющих мощей святого старца.

Да, про Варнаву написано немало. В основном нашими современниками. Но вместо десятков околонаучных трудов больше всего хотелось бы посмотреть одну-единственную книгу. О ней рассказывал известный русский писатель Михаил Пришвин. В начале прошлого века в уездном городе он был проездом. Михаил Михайлович видел и гробницу Варнавы, и большую книгу. Вот на нее-то бы и глянуть хоть одним глазком! «В огромной книге – все чудеса святого, вся его жизнь; как он поселился в лесу, как возил лес на медведе, исцеляя слепых, глухих, немых…» Это вам не тонюсенькое «Рукописное житие», это «чтение на всю ночь», уверял Пришвин.

А еще Варнава Ветлужский был… архитектором. Не верите? Тогда послушайте еще одно предание.

– Когда Варнава поднялся на Красную гору, это место ему так понравилось, что удаль ударила хмелем в голову, он плечи развернул, схватил первый попавшийся камень и бросил в Ветлугу. Когда вода схлынула, на песке образовался отпечаток, который он тут же зарисовал, – начинает рассказывать увлекательную историю Елена Сигаева, которая заканчивается не вот сразу, а спустя три столетия. – Этот рисунок и пригодился, когда Екатерина II затребовала схему будущей застройки уездного города.

Елена Валентиновна – интереснейший человек. Про таких людей обычно говорят «без возраста». Вот и она из тех, кто улыбнется, и даже морщинки, будто лучики, светятся вокруг глаз. Уже много лет Сигаева старательно собирает народные былины, сказки, предания Варнавина. А как она их рассказывает! Издать бы из всего этого богатства книжку или, еще лучше, общий сборник легенд Поветлужья от Вятки до Марий Эл. Впрочем, мечтать, говорят, не вредно.

Эта легенда про камень могла бы лечь и в основу идеи герба Варнавина. Хотя есть и другая, официальная версия, лично мне больше нравится третья. Рука с камнем – это символ открытости и добродушия. Не хочу держать его за пазухой, верьте мне, я пришел к вам с миром и любовью. Не так ли поступал Варнава с черемисами?

Несколько лет назад в центре бывшего уездного города поставили памятник преподобному. Не как у нас во Владимирском герою забытой войны, со спорами и скандалами. Хотя и там были нарекания местных жителей, уж больно скорбен и суров ликом их любимец святой. Но зато памятник Варнаве поставили в самом подходящем месте, даже не на Красной горе, где он жил в землянке давным-давно (зачем же нарушать первозданную красоту?), а у церкви.

История строительства Варнавинского храма – еще та история! Он, как и часовня на Светлояре, возводился на пожертвования незабвенного депутата Сергея Воронова. Немного прошло времени после освящения храмов, как их попечитель оказался в местах не столь отдаленных по статье «Присвоение или растрата». Правда, было это уже в другом регионе, но тень сомнения все равно остается – на честно ли заработанные денежки они построены? Сейчас это уже менее важно. Главное – храмы стоят.

Кстати, первый камень в основание Варнавинской церкви укладывали, а потом заливали ее фундамент воскресенские мужики-строители. Был среди них и директор ФОКа «Олимпия» Андрей Грибин.

А на границе Варнавинского района поставлен огромный поклонный крест с искусной резьбой нашего замечательного мастера Льва Владимировича Крашенинникова. И каждый год 24 июня на центральной площади старинного уездного города обязательно встретишь кого-либо из воскресенцев. Что их манит сюда на Варнавину годину? Догадаться легко. Такое уж это притягательное место, где живут очень добрые, гостеприимные люди. Как ни крути, ни поворачивай, Варнавино на самом деле куда ближе нам, чем это кажется, если судить по карте. Вот и Николай Васильевич Плеханов называл его так просто, ласково, по-соседски – Варнаша.

– Преподобного в народе могли называть и Варнашей. Из-за особенностей языка и диалекта в разных местах,  – поясняет Лариса Куликова и под занавес нашей беседы рассказывает совсем уже любопытные вещи: – А вы знаете, что Екатерина II назвала город не в честь Варнавы Ветлужского, а в честь ученика Христова? Об этом говорит наш герб. На нем камень в руке. Чем его и убили…

Прямо не герб, а картина преступления: вот орудие убийства, а вот и рука самого душегуба. Хоть дактилоскопию делай. Но не было бы так смешно, если бы не было так грустно. Получается, Екатерине Великой был известнее и ближе другой Варнава, он же «сын утешения» (еврейск.), он же Иосий. Что тут скажешь: не было, нет и не будет пророка в своем Отечестве.

Но ведь был же! И еще какой! Если верить Плеханову, поначалу и сановитостью от еврейского Варнавы наш Варнава не отличался: «В книге за 1828 год последний назван ‘‘апостолом’’. Потом церковники спохватились, поняли, что переборщили, и в 1904 году он стал ‘‘преподобным’’». Откуда почерпнул эти уникальные сведения Николай Васильевич? Снова непонятки.

– Этого не может быть! Так говорили только про учеников Христа, – твердо убеждена Лариса Валерьевна, – и Варнавин назван в честь настоящего апостола-левита.

Не может быть. Потому, что не может… И вот тут как раз редкий случай, когда хочется верить современной Википедии, а не историческим данным – «название города напрямую связано не с апостолом Варнавой, а с Варнавой Ветлужским, основавшим монастырь, положивший начало этому городу».

И пусть ученые умы говорят обратное – уважая их мнение, при упоминании имени этого красивого поселка, бывшего уездного города, мы все равно будем подразумевать нашего Варнашу, святого хранителя Поветлужья.

Александр ГРАЧЕВ

Фото Сергея Токарева, а также из открытых интернет-ресурсов

ЛЕГЕНДА ОТ ЕЛЕНЫ СИГАЕВОЙ.

Трое святых плыли по Ветлуге на камушке и приткнулись кто где:

один – ниже сегодняшнего Богородского, там село так и называется Макарий, под Лапшангой приткнулся Тихон, там теперь отмечается Тихонова година, а Варнава остановился у Красной горы.

Николай Плеханов (1925–2003) проживал в д. Звягино Воскресенского района. Его первая заметка была опубликована в областной детской газете «Клич пионера» в 1937 году. Печатался в «Колхозной победе», «Воскресенской жизни», «Горьковском рабочем», «Ленинской смене», сатирическом журнале «Пачемыш» (Йошкар-Ола). Главная тема его творчества – исторические изыскания.