Фитиль / Новости

Голгофа воскресенских православных

 Двадцатого мая 1937 года заведующий отделом руководящих партийных органов Г. М. Маленков направил Сталину записку, в которой выражал обеспокоенность возможным сплочением верующих против власти: декретом ВЦИК от 8 апреля 1929 года верующим разрешалось объединяться в религиозные общества при наличии заявлений от 20 человек.

Записка попала на стол к вождю в то самое время, когда в стране набирала силу кампания по борьбе с «троцкизмом и двурушниками», как выражались на пленуме ЦК ВКП(б) в конце февраля – начале марта 1937 года. Но больше полугода органы НКВД были заняты делами «общественников и политических деятелей», куда записывали не только реальных политиков и людей из властных кругов, но и обывателей по различным, зачастую надуманным обвинениям.

Аресты священнослужителей, монахов и мирян по всей стране начались 5 августа

 В этот день в селе Староустье был арестован священник Петр Владимирович Воздвиженский. Двадцать первого августа того же года он был приговорен к расстрелу, который привели в исполнение 24 августа.
Также 5 августа был арестован житель деревни Бесходарное, священник Владимир Васильевич Колесов. Он был приговорен к высшей мере наказания в тот же день, что и Петр Воздвиженский, расстрелян же на несколько дней позже, 29-го числа.
После августовских задержаний аресты прекратились, чтобы возобновиться в октябре. 20 октября органы НКВД арестовывают священника Семена Васильевича Татаренко проживавшего в селе Владимирское. В этот же день аресту подвергается священник Василий Константинович Сумароков живший в соседней деревне Шурговаш. 22 октября арестовывают иерея Ивана Александровича Кармазинского. 19 ноября суд «тройки» приговаривает священников Сумарокова и Татаренко к расстрелу, Кармазинского к  10 годам лагерей. Этого лагерного срока Иван Александрович не пережил,  погиб 5 февраля 1938  в тюремной больнице. Двадцать девятого октября арестован житель села Троицкого, священник Владимир Александрович Святицкий, он тоже был осужден 19 ноября к высшей мере. Тридцатого октября в селе Топан арестован иерей Василий Николаевич Кораблев. Информации о том, когда этому священнику был вынесен приговор, нет, но записано, что он был расстрелян 2 декабря 1937 года, то есть в один день со священниками Святицким, Сумароковым и Татаренко.
Расстрелы 2 декабря нескольких приговоренных священников, думаю, все-таки не следует рассматривать как непосредственную связь следственных дел этих священнослужителей. Видимо, исполнителям этих казней просто было удобно проводить их в один день: палачам ведь тоже нужны выходные, как бы дико это ни звучало.
А об отсутствии связи может отчасти свидетельствовать такой факт, что также 2 декабря казнили священника Ивана Георгиевича Лепина, уроженца нашего района, проживавшего в Городце, где он был арестован 30 октября, приговор ему подписали 6 ноября. Отмечено также, что Лепин был священником старообрядческой церкви. Пожилой батюшка Никандр Иванович Ильинский был увезен из села Благовещенского также в кровавом октябре, 26-го числа, и осужден «тройкой» судей в один день со священниками Святицким, Сумароковым, Татаренко и Кармазинским. Приговор стандартный – расстрел, приведенный в исполнение 22 декабря 1937 года.
Четырнадцатого ноября расстреляли жителя села Светлушка, священника Василия Никитовича Ходякова. Сведений о времени ареста этого батюшки в обозначенном списке репрессированных Воскресенского района нет.
Двадцатого ноября 1937 года арестован житель села Воздвиженского, священник Сергей Степанович Соловьев. Тридцатого декабря «тройка» приговорила его к высшей мере наказания, расстреляли священника 16 января 1938 года. Следственные органы были заинтересованы в раскрытии контрреволюционных организаций, но, как показывают отдельные примеры, ничего кроме отказа от предъявленных обвинений им добиться не удавалось.
В том же 1937 году в нашем районе задержали еще одного священнослужителя с фамилией Святицкий, проживавшего в селе Глухове, звали его Вячеслав Федорович. «Тройка» судей «пожалела» его и приговорила батюшку всего только к 10 годам исправительно-трудовых лагерей. В мае 1938 года Вячеслав Федорович скончался в тюремной больнице.
В селе Троицком, тоже в 1937 году неизвестно какого числа, был арестован и приговорен к 10 годам лагерей церковный староста Егор Иванович Соколов (1877 г. р.).
Как понятно из списка имен, октябрь стал самым черным месяцем для репрессированных священнослужителей и их семей. Но начало трагедий положил август. 
Девятнадцатого декабря арестовали псаломщика церкви в селе Богородском Николая Евлампиевича Богородского. Тридцать первого декабря, под новый, 1938 год, он был приговорен к 10 годам лагерей. Настоятеля храма в селе Богородском, священника Павла Петровича Зверева арестовали в один день со священником из села Воздвиженского Сергеем Степановичем Соловьевым, но расстреляли на неделю раньше – 8 января 1938 года.

Не только в конце тридцатых, но и в самом их начале в нашем районе судили людей церковных. Пятнадцатого мая 1930 года была арестована и 26 мая приговорена «тройкой» к пяти годам концлагерей монахиня Татьяна Осиповна Семенова, жительница деревни Черново. Пережила ли Татьяна Осиповна, которой на тот момент было сорок восемь лет, свой лагерный срок и что ждало ее в роковом 37-м?
Шестидесятилетний священник села Нестиары Назарий Сергеевич Курамин был арестован в 1935 году и приговорен краевым судом к трем годам лишения свободы.

В большинстве случаев людей верующих судили за инакомыслие, как врагов того государственного строя, который пробивал себе путь в коммунистическое будущее. В наше время всех репрессированных принято считать несправедливо осужденными. Но реабилитированы по процессам 30-х далеко не все.
То же и с канонизацией: пострадавших за веру тысячи, доступ к делам возможен индивидуально, для родственников, имена следователей в делах стараются заклеивать, чтобы «избежать мести».

Государство с трудом признает свои ошибки, а если признает, то старается о них поскорее забыть. Поэтому и памятники жертвам репрессий у нас имеют вид необходимости без обязательности. Есть, а уж какой есть

Вот и этот список имен пострадавших за веру не полный, он почерпнут из небольшой брошюры «Репрессированные Воскресенского района», которую издала в свое время наша библиотечная система.
Тему репрессий активно используют русофобы всех мастей, и выход из этого тупика только один – примирение всех сторон гражданской войны. Россия такая же страна, как и все другие, в ее истории множество взлетов в небеса и падений в глубочайшие пропасти. Невозможно осудить «тройки» 30-х годов, как и невозможно воскресить их жертв.

Важно помнить эти страницы истории и, осуждая кого-то со злостью, знать, что зло, каким бы оно ни было справедливым на наш взгляд, имеет свойство возвращаться.

Сергей МАРЦЕВ

Фото автора