Азбука легенд и преданий

О нехороших местах и хороших людях из Хорошей

Третьему экипажу экспедиции повезло чуть больше других. За время сплава они побывали в четырех районах костромского Поветлужья. Здесь одна деревня интереснее другой.

В поселок Шайменский Павинского района путешественников будто привела не маленькая струга, а машина времени из суматошного дня сегодняшнего в беззаботное советское прошлое.

Наш капитан Михаил Сайтиев, по натуре своей странник, повидавший в разных уголках планеты всякое, долго рассматривал лодки на берегу. Оказывается, лодочные моторы здесь не снимают и не прячут под надежные амбарные замки.

– Я такого коммунизма не видел давно, – искренне удивлялся он. – Каждый из них стоит около 50 тысяч. И никто не ворует.

Славное советское прошлое в Шайменском осталось на выцветших партийных вывесках и аншлагах вроде «Все резервы – на службу пятилетки!» и в рабоче-крестьянских названиях улиц. Кому сейчас придет в голову назвать какой-нибудь проспект, бульвар или даже маленький проулок Рабочим. Нет у нас больше простых трудяг, есть всезнающие и вездесущие менеджеры.

А ведь когда-то в шайменской округе был крепкий колхоз, большой лесозаготовительный участок, сплавная и заготовительные конторы. Когда-то работали здесь и рыболовная артель, – наверное, первая в верховьях Ветлуги, и кирпичный завод, и чурочный, и даже свой аэродром принимал костромские кукурузники. Чего только не было!

Что сотворило со всем этим время? Что с нами сотворило оно? Безжалостное в беспринципности и демоническое в своей алчности.

Но люди, которые здесь живут, не особо поддались ему. Они такие же простые и доброжелательные, как и прежде.

– Наш поселок состоит из трех частей: Шайменского, Крутогорья и Хорошей, – поясняет местная жительница Людмила Кузьмина.  – Хорошей называется потому, что здесь был Хорошевский лесопункт, а еще потому, что природа у нас красивая, а люди добрые и хорошие.

Людмилу Павловну можно назвать и культурологом, и краеведом. Редким гостям далекого лесного поселка при случае она рассказывает про Екатерининский тракт, который пролегал близ Ветлуги. Но только проезжали по нему не император Александр, как рассказывают в истоках реки, и тем более не Екатерина Великая, а ее фаворит граф Орлов, строитель мощенной камнями дороги.

– По нашим преданиям, в Шайменском починке он заходил в избу к одной бабушке и пил молоко,  – говорит Людмила Павловна.  – Здесь неподалеку есть озеро Орлово, как будто бы оно названо в честь графа. Там на дне он спрятал свои сокровища, когда бежал от разбойного люда. Сколько раз искали, водолазы на дно опускались – ничего не нашли.

Похоже, как раз отсюда, спускаясь вниз по реке, берет свои начала самая распространенная и самая романтичная легенда про Ветлугу. Она о том, как красавица купеческая дочь Луга утонула в реке. А перед этим ее возлюбленного, бедного пастушка Вета, связали и бросили на дно глубокого омута слуги богатого купца. Вот такая вот суровая отеческая любовь.

Вообще, это загадочные и даже страшные края. Хоть мистические триллеры снимай

Есть тут таинственное озеро, которое в народе называют Чертовым. Говорят, что у него двойное дно. Есть и местечко под названием Шохрина, темное, неприглядное. Там постоянно грибники и ягодники кругами ходят. Не иначе как леший их водит.

Но из всех легенд страшнее страшного – легенда про Разбойницу.

– Жила тут давным-давно семейная пара,  – рассказывает Людмила Павловна.  – Муж с женой часто ругались, и вот однажды в порыве ревности она зарубила его топором и утопила в речке. Как давно это было, никто уже и не вспомнит.

И все же нам с Людмилой Павловной несказанно повезло. Таких, как она, хранительниц легенд и преданий на Ветлуге уже не часто встретишь. Кто-то назовет их рассказы небылью или бабушкиными сказками. И во многом будет прав. Во многом, да не во всем.

Взять легенду про деревню Хорошую. Никакая это не легенда. Здесь на самом деле живут хорошие люди. И в этом мы убедились на своем примере.

Как раз перед Шайменским случилась большая неприятность – у парусника треснуло весло. Не сказать, что пополам, но повисло с борта в воду, как большая недоваренная макаронина. Без ремонта недалеко уплывешь. Пришлось идти в поселок за хомутами – крепкими металлическими стяжками. Хозяин первого же дома, что стоит на высоком берегу у лодочной станции, сразу же несет со двора спасительный крепеж:

 – Пожалуйста, забирайте.

Забрали бы – жаль, великоват. У сельмага останавливаем старенький «Петрович», снова спрашиваем. 

– Подождите пять минут, съезжу, в гараже посмотрю, – говорит водитель «Жигулей» и немного погодя возвращается. И снова незадача – маловаты будут. Идем дальше. Хозяин красивого дома на той самой улице Рабочей выносит из гаража длиннющее ожерелье – связку из разноцветных колец всевозможных размеров:

 – Забирай, что хочешь, возьми пару вот этих, пару этих, пошире, пару подлиннее, еще пара пластмассовых может сгодиться.

Достаю из кармана грязных камуфляжных штанов помятую денежку и слышу:

– Это оставь, ни к чему. Если бы у меня что-то случилось на Ветлуге, ты бы разве не помог?

Стою в растерянности, не знаю, как и чем благодарить, и слышу слова будто из того светлого прошлого, где в цене были совсем другие вещи: совесть, честь, добродушие, а не деньги:

– Ты бы лучше сломанное весло сюда принес, у меня тут всякие станки есть – мы бы сразу новое сделали.

Вот какие люди живут в Шайменском! И смею надеяться, по всему Поветлужью тоже, потому что ветлугаи – нация особая, особый народ.

Точно не знаю, кто придумал это слово – «ветлугаи», может, и вправду великий русский писатель Владимир Короленко, но лично мне оно никогда не нравилось. Есть в его звучании что-то грубое, лающее. То ли дело ласковое и напевное «ветлужане». Но суть не в названии.

Ниже по течению Ветлуги – край с таким же неблагозвучным названием Пыщуганье. А какие там живут замечательные люди – об этом мы узнаем уже на следующем причале.

Александр ГРАЧЕВ

Фото Сергея Токарева

„Шайма” означает – болотистое пространство; сырое место, поросшее елью, сосной; очищенное место под покос. А также слова „шай” (кладбище, мертвец) и „мы” (наше) могут означать – „наше кладбище”.

Г. М. Ложкин, краевед

„Шаймами” иногда именовались места, где когда-то происходили ритуальные жертво-приношения. Н. Г. Первухин, этнограф

Сюжеты об экспедиции можно посмотреть в «Живой газете» на нашем сайте www.воскресенская-жизнь.рф