Фитиль

Хотим жить с отцом!

Как ни крути, а материнская любовь крепче отцовской. Это связь, которая началась гораздо раньше, чем первое знакомство отца и его малыша. И как бы ни старался отец для ребенка, маму он все равно не заменит. Самое несчастное дитя – то, которое не испытывает материнской любви и заботы.

Вот и Иван, назовем его так, житель одной из тихих деревень нашего района, как мог, растил один сына и дочь. А детей у него все равно забрали.

В той тихой деревушке вышла настоящая трагедия. В субботу Ивана вызвали на работу. Он уехал на пилораму, а с детьми оставил знакомую. Она отвела их к другим знакомым, те – к третьим. В общем, цепь путешествий детей закончилась тем, что девочка-школьница осталась одна с малознакомым пьяным дядей. А тот поступил как настоящий отморозок.

Почему в полицию не сообщили сразу? Один не знал, другой – побоялся. Позвонили туда только через несколько дней. Сразу же приехали специалисты опеки и забрали детей.

И начались суды, тяжбы. В которых один отец – не боец. Тем более что главная вина – на нем. Просмотрел, не уберег…

Аргументы против налицо: дом не в его собственности, еще после матери, старенький и неухоженный. Условий для жизни детей нет. У молодой женщины, их мамы, нет даже паспорта, чтобы можно было оформить детские выплаты, материнский капитал, купить другой дом и продолжать вместе бороться за детей. Постоянно она с ними даже не живет.

В сухих строчках протокола осмотра жилого помещения значатся  грязное постельное белье, на котором спали дети,  маленький неудобный столик, за которым они учили уроки, отсутствие умывальника, холодильника, металлическая печка посреди жилого помещения даже без предтопочного листа.

У отца возражения тоже имеются: один холодильник исправен, умывальное место есть, для детей готовил по мере возможности, были и супы, и котлеты в меню. Да только разве это аргументы против главного обвинения…

С теми судами он не согласен категорически. Говорит:

– Вызывают, а в зал не приглашают. Просидел в вестибюле, прождал, а они отметили, что не явился. Документы многие подделаны! Передают приехать в одно время, а заседание проводят в другое

Главнее всех проверок и документов – слова детей. Но и к ним суд не прислушался. «Мы хотим жить с отцом!» – говорили они. И готовы повторить по телефону всем, кто спросит их, оттуда, из детского дома. Хотим вернуться к папе! Но суд решил, что в детском доме им будет лучше.

А их отцу… выбраться бы из этой тяжелой, беспросветной жизни, к которой мужчина оказался не готов просто потому, что он не женщина! Ему бы пожить в нормальном доме, с умной, порядочной женой, готовой принять его детей и стать им матерью. Где можно просто выполнять свои обязанности в семье: зарабатывать деньги, обеспечивать тепло, уют и безопасность родных. Тогда ничего и не произошло бы плохого с его дочерью.

Но правда – это его одиночество. И жаль их всех: девочку, которая получила страшную травму на всю жизнь, ее мать, которая по каким-то причинам не смогла стать ей настоящей матерью, ее отца, который стучится теперь во множество дверей, а они для него – все запертые.

Это – история одной воскресенской семьи. Пусть она заставит задуматься каждого, кто ее прочтет. О том, что нужно сделать именно ему. Может быть, поцеловать свою безмятежно спящую дочь? Или сказать «спасибо» своей уставшей за день жене? А может быть, более пристально взглянуть на того, кого собрался назвать своей второй половинкой…

Наталья Уткина

Коллаж Сергея Токарева

Инфографика Варвары Саркисовой