Новости

Там, где живет тишина

   От Воскресенского до Марьина чуть больше десяти километров, но, проехав эти километры, мы оказались в пасмурной снежной глуши. Тишина, пустота. Если бы не чищенная центральная, она же единственная улица и если бы не редкие тропинки к домам, деревню можно было бы принять за нежилую. Мы вышли из машины и пошли в тишину и пустоту.

Домик, водопровод и тополь в деревне

   Единственная жительница Марьина, которую мы застали на улице, упорно отказывалась общаться с журналистами, но вкратце все же сообщила: живет с сыном, сын трудится в лесу, домой приезжает лишь на выходные, в деревне не только работы – ничего.
   Цивилизация иногда наведывается в деревню в виде автолавки, рабочих «Водоканала», местной власти.
   Рядом с одним из домов, закрывая крыльцо, протянулись несколько веревок с детским бельем.
   Многодетная мать, Татьяна Потанина, была дома вдвоем с младшей дочерью. Шестилетняя Маша занималась гимнастикой с котом. Кот хоть и делал большие глаза, но, видимо, привык. Старшие сыновья с родителями не живут. Одиннадцатилетняя Наталья была в школе. Учится она в Глухове, в семь утра с отцом, школьным водителем, уезжает, в семь вечера с ним же возвращается, ест в школе один раз.
 - У нас не заплачено, – сказала Татьяна, – наверное, с нового года перестанут кормить.
   Татьяна не однажды звонила в редакцию, дежурному по району, со всем набором неизбывных деревенских проблем.Аварийные тополя, скачущее напряжение (это из-за того, что отрезанные от электролинии жители воруют электричество, утверждает она), грязная вода из-под крана, весенний потоп, лишивший семью остатков картошки.
    В 2014 году в Марьине меняли водопровод. В двух концах положили новые полиэтиленовые трубы, а в середине, метров пятьдесят, оставили старые, их еще колхоз устанавливал. Теперь они постоянно просятся на покой, чуть не каждую неделю прорывы.
   – Вода и рыжая, и зеленая, и песок там, и водоросли, и лапки от муравьев. Краны постоянно меняем, – пожаловалась женщина и показала набранную воду – на дне горсть песка. – Это остатки, самую плохую уже спустили.
   Татьяна показала фотографии на телефоне – между дорогой и ее домом запруда. Образовалась она после того, как запесковали и тем самым подняли разбитую марьинскую улицу. Прошлой весной женщина прокопала вдоль дома ручей, а посередине дороги положила трубу, чтоб отводить талую воду, но помогло это мало.
   Пока Татьяна чертила в воздухе над занесенной снегом дорогой русло ручья, мы увидели у соседнего дома двоих людей. Мужчина махал топором, женщина укладывала поленницу. Оказалось, пару из Кучинова порядил дачник.
   – Какая в Кучинове работа! – неприветливо отозвался мужчина на вопрос о рабочих местах. Повернулась уходить и словила на себе внимательный взгляд. Из стоявшей рядом коляски, укрытый одеялом, молча и серьезно смотрел на меня ребенок около двух лет.

Было Марьино да нету

   Дойдя до самого края деревни, мы больше никого не встретили, только где-то ближе к середине надрывалась не цепи собака, давая понять, чтоб проходили мимо.
   Хозяйка самого последнего дома, Надежда Андреевна Маланова, выйти к нам не захотела и вообще оказалась не словоохотливой.
   – На краю деревни живете – не страшно?
   – Я ничего не боюсь, – возразила Надежда Андреевна через запертую дверь.
   – Было Марьино да нету, – без обиняков ответил на вопрос о сегодняшнем дне деревни Николай Петрович Козлов, марьинский старожил. К нему мы постучали, уже возвращаясь обратно. – Плотницкая бригада была двенадцать человек, – объяснил он, – сенокосили, ферму ремонтировали, дня не было свободного. А сейчас пол-Марьина нету. Семь домов около меня – я один. У меня прогулка вот за хлебом, и все. В том краю не знаю, чего делают.
   Вспомнилось ироничное замечание в одном из фильмов по Агате Кристи: откуда и узнать все новости в маленьком городке, как не из местной газеты.  Оказалось, и с этим проблемы: районку пенсионер выписывал, но каждый раз в начале года почта оставляла его без свежих номеров.
   – Я думал не пускать вас, – откровенно сказал Николай Петрович. – Приезжали воду мерить, документы в окошко показывают, а я говорю: уходите с Богом.
   Позвонил в «Водоканал» – ладно, говорят, что не пустил, обманывают.
   Насчет самой воды заметил:
   – Воду прорывает. Приедут, отремонтируют, не успеют доехать до района – опять прорвало.
    Чем занимаемся? – усмехнулся Николай Петрович. – Дров подтопил да за хлебом сходил, прямо к дому привезли.
    Выяснилось, автолавки приезжают несколько раз в неделю. На одной работают Ирина Геннадьевна и Сергей Николаевич Щелкуновы, на другой Николай Игоревич Шихов, сменивший на этом посту тестя, Валерия Николаевича Важнева. Приветливые, общительные люди.
    В середине разговора Николай Петрович показал палкой в сторону и сказал:
   – Вон уж часа два назад привезли его, все стоит.
   Оказалось, домой из Воскресенского вернулся старик сосед. Все это время он стоял на крыльце, прислоняясь головой к двери и пытаясь попасть в избу. –
    Не топлено у него, – добавил Николай Петрович.
    Все эти дни соседа ждала запертая на дворе собака. Несколько лет назад он привел ее из Воскресенского, время от времени пес лишается хозяина, когда того забирает дочь или кладут в больницу. За эти дни от собаки остаются кожа да кости. Запертого во дворе пса соседи покормить не могут.
   Через день Василий Николаевич умер в коридоре своего нетопленного дома, а пса снова ждет бродячая жизнь на воскресенских улицах.

Радостный снег

   Из Марьина мы поехали в Марфино, в сельскую администрацию. От главы, Светланы Солодовой, услышали ожидаемое: нет средств. Ни у «Водоканала» на ремонт остатков водопровода, ни у администрации на тополя (семь тысяч на год – на все, а вышку нанять – семь восемьсот).
   – Если будут остатки в этом году, спилим, – пообещала глава.
   У Светланы Никандровны есть и встречные вопросы: не все в деревне исправно платят за коммунальные услуги.
   По выражению водителя, извещавшего на обратном пути кого-то по телефону о погоде, шел мокрый, радостный снег. Несмотря на это настроение было не то чтобы радостное.
   Как-то раз, говорила Татьяна Потанина, в деревне появился Дед Мороз. Красивый, нарядный, почти настоящий. Когда дочери увидели его из окна, он уже удалялся, выбежали, стали звать, но дедушка, видимо, не услышал.
   Наверное, только Дед Мороз и в силах помочь сейчас заброшенной деревне, достать как по волшебству из мешка новые водопроводные трубы, вышку для аварийных тополей, исправные электросчетчики и уже оплаченные квитанции за свет, воду и вывоз ТБО. У Деда Мороза не ограниченный бюджет, у него не может быть всего семь тысяч рублей в год на уборку аварийных деревьев. Но из всей деревни Марьино только самая младшая, Маша Потанина, еще может в это верить.

Ирина ТУМАНОВА
Фото Сергея Токарева

Продолжение читайте на страницах "ВЖ"