Азбука легенд и преданий / Новости

По дороге прошлого. Часть вторая

 Сегодня мы завершаем рассказ о зимней экспедиции воскресенских туристов. Напомним, начиналась она в соседнем Семеновском районе и шла туда, куда приводят большинство дорог Поветлужья – к легендарному Светлояру.

От деревни Быдрей, где по старинным марийским поверьям давным-давно жили добрые мужики, дорога, обустроенная зимним содержателем сельских путей Дедом Морозом, вполне проезжая. Вот где места, не разрисованные броскими, аляповатыми красками, как на юге, а по-северному скромные, скупо красивые.
Где-то здесь совсем рядом пролегала старая нижегородская дорога. По этому тракту к Светлому озеру люди ехали в легких бричках, как в разные времена Мельников-Печерский, Пришвин, Гиппиус и Мережковский… Или как Владимир Короленко вместе с многочисленными паломниками шли пешком с походной котомкой за плечами и с посохом в руках.
 Иногда останавливались в Шадрине. Эта деревня всегда стояла наособицу. В советское время, наверно, потому, что здесь работал филиал Семеновской фабрики. В Шадрине изготавливали детские кубики, кисточки, расписывали ложки, обрамляли репродукции картин известных художников и др. Десятки людей были заняты по-настоящему творческим трудом. А какие здесь были талантливые мастера! Теперь об этом остается только с грустью вспоминать.
Долгие годы это место в своем роде еще и объединяло районы. И так было до поры до смутного времени под названием перестройка. Производственные цеха в Шадрине закрыли. И осуждать за это соседей язык не поворачивается. Семеновская фабрика  хохломской росписи тогда и сама расписывалась в своем бессилии. До филиала ли ей было тогда? По сути, это была первая в нашем районе «ласточка оптимизации». За ней последует Воздвиженское училище, которое передали соседям. И тут уже не грустить, а горькие слезы ведрами проливать нужно: такую базу загубили, таких мастеров-наставников без любимого и очень нужного дела оставили, скольких молодых рабочих рук – сварщиков, шоферов, трактористов лишилась страна? Вредительство, что тут еще скажешь…
Сейчас похожая история происходит с воскресенской почтой, которая давно уже не воскресенская.  Периодически возникают проблемы с доставкой газет и с сотрудниками. И сколько бы «оптимизаторы» ни говорили о пользе объединения и укрупнения, ничего мудрее старинной русской пословицы не придумаешь – всякому свое дитя милее. Вот и все тут.
Но мы, кажется, на своем пути дали большого кругаля в сторону. Вернемся снова в Шадрино.
 Это поселение не в пример близлежащим, вымирающим  деревням с поредевшими, как зубы у старухи, мертвыми избами на улицах. В Шадрине почти нет позабытых-позаброшенных хозяевами домов. И даже вроде бы случайные для деревни люди – дачники обустраиваются здесь основательно, стараются с любовью благоустраивать ее.

Шадрино интересно еще и тем, что здесь родился и жил хорошо известный в Советском Союзе сказочник Иван Ковалев

– Иван Федорович закончил всего три класса. Был участником Первой мировой войны. В октябре 1914 года попал в плен. Вернулся уже в двадцатые годы и работал в колхозе, – рассказывает сотрудник Владимирского музея Наталья Торопова, – но продолжал интересоваться сказками, которые любил и слушать, и сочинять.
Даже из этого короткого рассказа понятно, насколько интересная судьба у Ивана Федоровича. Родился он, можно сказать, в семье сказочников. У кого чего, а у Ковалевых этот дар передавался буквально из поколения в поколение. И бабушка, и мама были замечательными рассказчицами.   Говорят, что и младший сын Федор в свое время тоже пристрастился к устному народному творчеству. Отыскать бы его следы. Сколько бы тогда еще удалось узнать нового и интересного?
У Ивана Федоровича до той первой войны было редкое занятие – коробейник. Самое подходящее для сказочника или менестреля. С коробом за плечами, в котором лежали нехитрые лекарства и парфюм, он побывал на Урале, на юге России, на Украине. Вот это последнее место в автобиографии Ковалева, пожалуй, для сегодняшнего времени очень любопытное. В Киевской губернии перед Рождеством они надумали пойти в город, помыться – «у хохлов не было бани». А там их – нижегородских «кацапов» обвинили в убийстве и посадили в тюрьму. Эта полусказка – полубыль со счастливым концом. Именно так, а не по-другому должно быть в Рождество!
Вообще, сказка – далеко не всегда ложь, а намек там – почти в каждой. Опустим слова Ковалева про немытую, нет, не Россию, а лишь одну ее южную окраину. В сто раз дороже воспоминания Ивана Федоровича о том, какие они – украинцы – разные: одни приносили заключенным пирожки и воду, другие гнобили и унижали. Они и сейчас разные. Это тоже вроде намека – некоторым больным на всю голову ура-патриотам.
Дорога жизни у Ковалева была длинной. Сначала с коробейниками по разным городам и весям матушки Руси, потом с военнопленными вглубь Германии. И везде Иван Федорович слушал и запоминал местные предания и легенды. Потом добавлял к старым сказкам новые мотивы, и рассказывал их на новый лад. Вот почему они у Ковалева такие многосюжетные.
– Все его сказки – это авантюрные, волшебные сказки. Их герой – простой бедняк, который при помощи своей смекалки, своего ума мог выйти из любой ситуации, – с улыбкой рассказывает Наталья Торопова про своего земляка, она тоже родом из Шадрина.

К великому сожалению, уже не узнать каким сказителем был Ковалев – не сохранилось ни одной его звукозаписи, но то, что он был гениальным народным компилятором – непреложный факт. Он даже пушкинскую «Барышню – крестьянку» переделал и рассказывал с нижегородским прононсом. Помните, рассказ из школьной программы, как одна юная находчивая особа, переодевшись в штопаный сарафан, обрела счастливую любовь и устроила свою судьбу?

 Первая любовь у самого Ивана Ковалева, как почти у всех, была несчастной. Почему хочется о ней рассказать? Да потому, что зарождалась она в наших местах, как раз на границе двух районов. Хотя настоящая-то любовь как раз не знает ни границ, ни расстояний. Так вот, Ивану исполнился 21 год, когда он полюбил дочь лесника из Рохмистрова. Было когда-то давно такое совсем маленькое поселение между воскресенскими  Лобачами и семеновскими Хахалами. А познакомились они в уже знакомой по этому очерку Софиловке. Чувства были взаимными и страстными. «Невеста Ольга Ефимовна сказала отцу с матерью: ‘‘Я, если не отдадите, удавлюсь, или что-нибудь, покончу с собой самоубийством, отравлюсь!’’. Как не хотели родители, но Ковалевы ее все-таки сосватали, пропили, три дня Иван да Ольга были сговоренными, но никому на этой свадьбе мед-пиво пить не удалось.  Новонареченные тесть с тещей тем же временем просватали Ольгу в соседние Лобачи. Она даже говорила, что невинность свою шадринскому отдала. Не помогло. Ее все равно повезли венчать с немилым. 
Что интересно, не в Топан, где вершили требы верующих со всей округи. А в большое село у Светлояра. 
 Во Владимирской церкви невеста криком кричала: ‘‘За него не пойду, меня отдают насильно!’’, грозилась, что убьет своего мужа». Но пьяный поп все равно сделал свое неправедное дело.   
 А что же наш герой? Сначала он написал на того попика жалобу в суд. Ее вернули. А после друг уговорил Ивана отказаться от любимой: «Раз вышла, то и живи».
Своего мужа Ольга не убила. Она жестоко отомстила тому другу – советчику же всегда первый кнут: сделала из ореховой скорлупы щелок и облила им, да так, что у того перестали расти волосы на голове, брови, ресницы, усы и борода. А Ковалева она любила всю жизнь, до последних своих дней.
Не менее печальной могла быть и судьба замечательных сказок Ивана Федоровича. До войны удалось издать лишь маленькую брошюрку. Большой сборник его сказок уже готовили к печати в Москве, но осенью 1941 года немецкая бомба попала аккурат в типографию, и весь тираж был уничтожен. Эту книгу в прямом смысле слова удалось возродить из пепла человеку, которым не устают восхищаться нижегородские краеведы – писатель, этнограф, доктор наук Николай Морохин. Николаю Владимировичу каким – то чудом удалось отыскать рукописи Ковалева, дополнить и переиздать их. Но, кажется, мы снова забрели в литературные дебри, пора возвращаться на торную дорогу.
От Шадрина до Светлого озера в старину вели три пути. Один короткий напрямую во Владимирское, левее ныне существующей. Другая дорожка – Горная. Видимо, потому, что она вела на Горы. Горами тогда называли сам Светлояр. Третья тропинка – за речкой с таинственным названием Кибелек в сторону Соплякова, так по-простому называлась деревня Никитино. Длинная, таежная и овеянная легендами. Одно из преданий этих мест связано с Батыем. Неподалеку от Кибелека есть хорошо заметная просека. Старожилы называли ее Батыевой тропой. Вряд ли нога великого и жестокого хана когда-либо ступала на светлоярскую землю. Но тем не менее, про монголо-татар, про исчезнувший, непокоренный ими Град Китеж здесь существует множество легенд. Вот где неисчерпаемый кладезь для творчества. Не обошел его вниманием и сказочник из Шадрина Иван Ковалев. Легенда Ивана Федоровича так и называется «О большом Граде Китеже». 
Той величественной сосны давно уже нет. Зато есть в округе другие не менее загадочные и таинственные места. Могилы Трех святых старцев, например, или по другой легенде Трех русских богатырей.
– Есть еще одна легенда, почему здесь стоят кресты, – рассказывает Алексей Гроза, директор природного парка «Воскресенское Поветлужье», участник экспедиции. – Потому, что тут захоронены три богатыря. Они вышли защищать Град Китеж, сражались с врагами и здесь полегли. 

Про такие места говорят – не зарастет народная тропа 

Никогда не зарастает она и до ключика Кибелек. Легенд у Кибелека, тоже много. А вода чистейшая, на пробу – не такая уж ледяная для зимы и без сомнения целительная.
Чем ближе к Светлояру, тем более благоустроенные и ухоженные места. Есть беседки,   познавательные аншлаги. Но не везде. Своими впечатлениями делится еще один участник зимней экспедиции Александр Путюнин. Он родился во Владимирском, и хотя  Александр – человек совсем ещё  молодой, ему уже есть что сравнивать. 
– Я не был здесь больше пяти лет. Места эти меняются. В плане благоустройства Кибелека – в лучшую сторону. В плане окружающего ландшафта – то, что зарастают поля, – мне это не очень нравится.
Прав Александр, без сомнения. Они неумолимо зарастают. Нет никакого спасения от мелколесья. Оно заполоняет собой все вокруг. Нужно бы заниматься осветлением. Сделать это, при желании, не так сложно, только за последние годы законодатели насоздавали столько бюрократических завалов, что пробраться через них намного сложнее, нежели через густые заросли березок.
А так хочется видеть округу Светлояра, как во времена Владимира Короленко, когда путники от Кибелека выходили из тенистой таежной глуши на перламутровый ковер освещенного солнцем поля и видели впереди старенькую светлоярскую часовенку, а справа вдалеке такие же сверкающие купола и кресты сельского храма.

Александр ГРАЧЕВ

Фото Сергея Токарева

Легенда нашего земляка

 По преданию и предсказанию стариков в прошлые столетия говорят, что тут был большой град Китеж. Город по себе был маленькой, но он славился монастырем, так как все люди, жившие там считалися святыми, угодниками божьими. И вот в одно время, когда хан Батый воевал и также хотел сделать нашествие на этот град Китеж, когда он подходил к граду Китежу, то не дойдя одного километра по левую сторону проселочной большой дороги; был вечер и темно. Росположились биваком, где составили свое оружие. А люди легли спать. Когда утром проснулись, то у них по предсказанию, не оказалось оружия. Оружие спряталось в землю, а на этом месте возросла сосна. Эта сосна хранилася до тысяча девятьсот тридцатого году и была необычайной толщины… Но Батый не остановился. И без оружия решились итти. «Мы, мол, такой маленький город возьмем и без оружия, закидаем камнями, кольями и разными дубинами. Когда они подошли к городу, то увидали вместо города озеро. А где были монастыри, оказалися две высокие горы». 
Иван Ковалев, 1941 г.

 Иван Федорович Ковалев (1885–1965) – русский сказочник, член Союза писателей - СССР, автор словаря языка слепцов. Родился 31 марта 1885 года в крестьянской семье в селе Шадрино Семеновского уезда Нижегородской губернии. Окончил четырехклассную сельскую школу, получив за хорошую учебу похвальный лист и книгу «Сочинения Пушкина». Оставшись в родном селе, когда ему исполнился 21 год, Иван Ковалев решил жениться на дочери лесника, но тот в последний момент, когда уже все к свадьбе было приготовлено, воспротивился этому браку и насильно обвенчал свою дочь с другим.
Служил в царской армии, был коробейником, участвовал в Первой мировой войне. Во время войны попал в плен, был угнан в Германию и только спустя 6 лет, – в 1920 году, смог вернуться на родину. После 1920 года был колхозным бригадиром, конюхом, заведовал Шадринской избой-читальней. В 1931 году познакомился с фольклористами. В 1936 году был приглашен в Москву, где были записаны его сказки. В 1938 году Иван Ковалев был принят в члены Союза писателей СССР.